Заслуженное наказание. Ложь - стр. 7

– О чем ты говоришь? Я впервые увидел тебя сегодня утром.

– Ты учился в нашей школе, – убежденно произнесла я. Сердце вновь тревожно забилось. Что происходит? Как это понимать? Мы с ним знакомы, но не помним друг друга?

– И что? – Кэри Хейл надменно вскинул бровь, которая скрылась под отросшей челкой. Он бескомпромиссно повторил: – Я увидел тебя впервые этим утром.

Я сглотнула, начиная нервничать сильнее. И я звучала как сумасшедшая, когда выпалила:

– Это не правда. 2 ноября, когда я попала в аварию, ты тоже был на той дороге. Я точно помню тебя.

Повисло молчание. Кэри Хейл смотрел на меня, а я на него.

Одна секунда, две, три…

Он словно думал, что сказать.

– Ты говоришь странные вещи, – наконец заключил он и продолжил подниматься по лестнице. – Я увидел тебя сегодня впервые. Но, если я кажусь тебе знакомым и это встревожило тебя, мне очень жаль. Когда закончится твой сеанс с доктором Грейсон я отвезу тебя домой.

Кэри Хейл отдалялся, а я не могла последовать за ним, потому что тело не повиновалось мне. Ладони вспотели. Мысли, словно стая обезумевших бабочек метались в моем мозгу ударяя крылышками о стенки черепа.

Кто-то из нас точно лжет, и это не я.

Кэри Хейл был там. Я помню, как он смотрел на меня, как он склонился надо мной, как с его волос капала вода, смешиваясь с кровью на моем лице. Помню темные, насыщенные глаза и бледные губы. Помню, как он схватил меня за голову убирая с лица мокрые от дождя и крови волосы, и помню, что он сказал; он произнес тогда:

«Ты не должен был делать это так жестоко».

Я стою в темном коридоре, отчетливо ощущаю пыль и холодное дерево под босыми ногами и задаюсь вопросом: где обувь? Пытаюсь вспомнить, как оказалась здесь, но на ум не приходит никаких идей. Оборачиваюсь и обвожу взглядом пространство, но вижу лишь такой же длинный коридор, уходящий в темноту.

Я вижу впервые это место.

Лунный свет, падающий из прямоугольного окна слева от меня, расчертил стену и пол на равные квадраты. Мои босые ноги в пижамных штанах тоже; мучаясь неуверенностью, направляюсь к двери, и она захлопывается позади меня, когда вхожу внутрь комнаты.

Осторожно, стараясь не нарушать тишину выдыхаю, думая о том, что если за эту минуту никто на меня не напал, возможно мне нечего опасаться. Но темнота уже сама по себе представляет опасность, а в голове навязчиво стучит одно-единственное слово: «ловушка».

Вокруг смыкается мрак, и в этот момент в своей потной ладони я обнаруживаю фонарик. Крепко сжимая его, протягиваю руку в темноту, стараясь отогнать мрак подальше и разглядываю место где очутилась. Хорошая новость: здесь нет никаких монстров, которых я нафантазировала, плохая новость – я оказалась наедине с трупом в комнате похожей на чулан.

Тело было в гробу.

Крышка откинута, но все равно со своего места не могу разглядеть того, кто находится внутри. Лишь вижу мертвые руки в блеклом свете фонарика. Я иду к гробу, ведомая любопытством и желанием узнать почему оказалась здесь, и когда вижу лицо с бледными губами, длинными ресницами и ровной кожей, чувствую, как внутренности сворачиваются от боли и непреодолимого разочарования. Потому что лицо Кэри Хейла не было тем язвительным и насмешливым, каким я его запомнила; он был спокойным. Умиротворенным. Красивым.