Заря над Скаргиаром - стр. 8
Животное шло пошатываясь и время от времени падало в снег. Силы его, похоже, были на исходе, а подобранный живот наводил на мысли о том, что оно давно ничего не ело. Перемигнувшись, монахи решили забрать диковинку в монастырь. Они спустились со стены, открыли ворота и, вооружившись хорошей сетью, направились к зверю. Словить его было совсем не трудно; набросив сеть, они потащили животное внутрь. Оно так обессилело, что даже не предпринимало никаких попыток освободиться.
Монахи втащили свою добычу в главный зал монастыря, называемый Молитвенным, и пододвинули поближе к огню. Все, кто был в монастыре, сбежались посмотреть на зверя. Пришел и настоятель. Наиболее старые и уважаемые монахи разместились на скамьях вокруг и стали судить да рядить, что же это такое. Мнений было много; все, однако, сошлись на том, что это не аврин, как они сами, а простое животное, потому что никакой мыслящий не отправится в путь по горам без одежды и провианта. Однако Норло сказал:
– Пусть оно сперва очнется, а там посмотрим, может оно говорить или нет.
Грало подошел к животному и принялся выпутывать его из сетки. Вытряхнутое, животное растянулось на полу, бессильно откинув назад голову. Грало пнул его ногой в надежде, что это приведет его в чувство, но его усилия были напрасны: животное не подавало никаких признаков жизни.
– Околело, никак! – охнул он, наклоняясь над ним. – И не дышит вроде…
– Жалко, если подохнет, – зашумели монахи. – Братья, дадим ему имя! Как сказано в Нагана-Сурра, «да наречется именем земным и да останется на земле сей», и пусть будет по словам нашим. Скорее, дадим ему имя! Отец Абакар, вы – наш глава, и вам мы предоставляем это почетное право.
Настоятель принял глубокомысленный вид, но, не долго думая, сказал первое, что пришло в голову:
– Наречем его Лио. По-моему, неплохое имя.
– Точно, неплохое! – тут же согласились монахи, которым годилось хоть какое-нибудь имя, лишь бы животное не подохло раньше времени.
И в самом деле, помогло ли имя или же тепло огня наконец разогнало застывшую кровь, но животное зашевелилось. Подняв голову, оно взглянуло на монахов, и взгляд этот поразил их в самое сердце. Темно-синие бездонные глаза смотрели так, словно пронзали душу насквозь и могли проникнуть в ее самые сокровенные глубины.
– Фархан, – прошептали монахи в смятении, опустив головы.
И животное запечатлело в своей памяти это слово, которое на хенгорском языке означает «Остроглазый».
Настоятель не выдержал первым.
– Ну что ты все смотришь? – раздраженно спросил он. – Заберите его куда-нибудь, что ли. Грало, пристрой его в сарай к прочей скотине.
– Пошли, Лио, – сказал Грало, – отведу-ка я тебя к нашим монастырским берке.
Зверь встал на задние лапы, качнулся несколько раз из стороны в сторону, затем расправил плечи, выпрямился и пошел, как ни в чем не бывало. Монахи беззвучно ахнули, покачали головами, но ничего не сказали.
Грало и Лио вышли из Молитвенного зала, прошли комнату поменьше, миновали коридор, кладовые, кухню и вышли в маленький внутренний дворик, где обычно разгружали берке. С левой стороны двора и напротив выхода из коридора, по которому они прошли, размещались сараи, где стояли берке, а направо был спуск к монастырским воротам.
Грало открыл дверь в сарай. Оттуда вылетело облачко пара, повеяло сеном и навозом. Берке стояли хвостами к проходу и жевали зерна данара. Грало провел Лио к крайнему стойлу слева, в самом конце прохода, набросал на пол сена, положил зерна в кормушку и ушел.