Зарево. Оправдание хаоса - стр. 7

— Врачебная этика не позволяет мне разглашать тайны моих пациентов, — сухо заметил Гивори, — я надеюсь, вы помните это.

— О, безусловно, — ответила, потянув уголок губ. — Не переживайте, мне нет дела до конкретных личностей. Я прибыла к вам совершенно по иному вопросу.

— Я помню, — мужчина издал короткий смешок. — К сожалению, с утра меня оповестили о том, что все материалы о вспышке неизвестного нам заболевания не должны предаваться огласке, — он глянул украдкой сначала в угол кабинета, где я увидела небольшую камеру, на которой горел зеленый индикатор, а затем на сейф, и этого было достаточно, чтобы понять, что именно хранится под замком. — Как вы понимаете, директива направлена из местного отдела дознания жнецов, и это была далеко не просьба. Разглашение информации будет иметь серьезные последствия, — Гивори на секунду замолчал. — Хочу вас огорчить, кроме прежних, уже озвученных гипотез и предположений, вы не узнаете ничего, — и в якобы разочарованном тоне его, в выразительной мимике глаз читалась колоссальная значимость слов.

— Значит, инциденты действительно имели место, а сумасшествие пациентов – не байки и страшилки, а вполне реальная вспышка заболевания, пришедшего с Севера?

Гивори еле заметно кивнул:

— Вы не первая, кто старался разузнать, в чем, собственно, дело.

— Ну, в таком случае мне останется лишь довольствоваться быть первой, кто найдет ответы на все вопросы, — проговорила с нескрываемым напором.

Спину обдало холодом, а шею и лицо – жаром. Всё или ничего. Потому что у риска была две стороны: с одной, такая безрассудная попытка выведать детали могла к вечеру для меня закончиться на стуле в камере казематов, лицом к лицу со жнецом, ведущим допрос. С другой, именно то, что сыск начал активно действовать, силясь избежать утечки информации, лишь подтверждало ее наличие здесь.

Не зря мы четверо суток мучились в дороге со всеми барьерами, ограничениями и пробками.

Гивори продолжал упрямо молчать, и я цокнула:

— Неужели вы полагаете, что я буду разглашать имя моего информатора? — тот изогнул бровь, бросив выразительный взгляд в сторону камеры. — Доктор Гивори, в стране паника, которая вскоре может перерасти в настоящий неконтролируемый хаос. Разве нам нужен еще один сценарий юго-западных территорий? — сказала скорее не для доктора, а для маленькой, мигающей в углу камеры. — Или очередная ситуация с агрессивными оппозиционерами? Люди напуганы. Слухи об эпидемии раздаются в каждом углу. Верноподданным нужны хотя бы какие-то конкретные ответы, а не обрывки чужих сплетен, которые лишь обрастают новыми ужасами и небылицами. Если вы что-то знаете, это ведь шанс помочь другим. К тому же, вы не будете отрицать, что пациенты находятся в пограничном со смертью состоянии и нападают на других, пытаясь... — буквально на мгновение умолкла, набирая в грудь воздуха, и практически бесшумно выдохнула следующее слово, — покусать.

Ответ последовал не сразу. Бой часов точно громче становился, а я вновь дрогнула, ибо теперь уже точно слышала выстрелы.

— Не буду, — кивнул мужчина. — И могу сказать вам одно: это явно не психическое заболевание, как думают многие, — продолжил он наигранно скучающим голосом, но я быстро достала из внутреннего кармана куртки потрепанный кожаный блокнот с ручкой, и так же скоро стала записывать за Гивори, — Во-первых, психические расстройства нельзя передать от человека к человеку. Во-вторых, невозможно, чтобы так много людей заразилось одним и тем же заболеванием, связанным с нарушением психики, практически одновременно. В-третьих, как вы верно заметили, носители находятся на пограничном состоянии со смертью. И формулировка "пограничное состояние", скажу я вам, сильно преувеличена. Не могут же лгать нам приборы? — лицо доктора исказила гримаса ужаса и паники; он спешно достал из нагрудного кармана платок, протирая выступивший пот на лбу. Постарался продолжить речь, но голос его стал сиплым, срывающимся. Страх Гивори точно и мне передавался; задрожало внутри, затянуло, заскребло. — Внезапная вспышка. Один день спокойный, а на второй у нас уже забито целое отделение. Третий, и вот уже полицейские и военные оцепляют целые кварталы и районы. Поговаривают, в город прибыли спецподразделения. Поговаривают, что и