Запретный плод для бастарда - стр. 30

Однако бабушка была настолько сосредоточена на чтении телепортационного заклинания, что казалось, не замечала ничего вокруг. Вдруг она повернула голову в мою сторону и посмотрела на меня широко распахнутыми глазами: взгляд её метал молнии столь бешеной ярости, что если бы взглядом можно было убить, я была бы уже мертва, и одновременно изливал свет столь нижайшей мольбы, что у меня перехватило дыхание: она прощалась!

Тело старой нимфы дрожало от титанического напряжения. Капли пота стекали по её бровям. Тонкие пальцы дрожали. Она выглядела такой хрупкой, такой уязвимой и такой маленькой… Мать природа, я никогда раньше не думала о бабушке как о хрупком, нежном и недолговечном создании. Я почему-то всегда была уверена, что она ещё и меня переживёт. Как же я ошибалась!

Мир вдруг вспыхнул у меня перед глазами ярко белым светом открывшегося портала. Я рванулась из последних сил, но с тем же успехом, я могла и просто стоять, потому что я не смогла сделать даже шага, потому что я уже была внутри активированного портала. И это означало, что через несколько секунд, хочу я этого или не хочу, но я окажусь в Кобра-Йорке.

[1] Коммандант – соответствует званию «полковник».

[2] Сухой лёд или углеродный лёд широко используется для заморозки продуктов: не пахнет и не имеет вкуса, не горит и не проводит ток, бесцветен.

[3] Вице-коммандант – соответствует званию «подполковника».

[4] Фельдъегерская служба – это подразделение военной полиции вооружённых сил Нимфляндии, занимающееся особо секретными государственными делами.

6. Глава 6

Глава 6

Пароксизм ярости и горечь утраты были первыми ощущениями, которые я почувствовала, когда пришла в себя после перемещения. Каждая клетка, каждый нерв в моём теле, казалось, вибрировали от переполнявших их негодования и разочарования. Кровь в венах клокотала как кипящая вода в котле. Я была так разъярена, что совершенно не ощущала боли, вызванной перемещением. Однако не ярость беспокоила меня, а горечь утраты. Я не желала жить с этим чувством до конца своих дней. Поэтому, едва открыв глаза, я полезла в кармашек куртки. Я точно помнила, что положила именно в этот карман все три пузырька с зельями, которые нам выдала бабушка. Однако в кармане оказался только один пузырек – зелье для восстановления сил. – Что за тролль? – выругалась я себе под нос и полезла, на всякий случай, в другой карман…

– Каро, ты случайно не вот это ищешь? – насмешливо поинтересовался Эрик. – Подсунув мне под нос телепортационное зелье. – Неужели ты думаешь, что твоя бабушка обрадуется, увидев, что ты ослушалась её и вернулась ни с чем?! – насмешливо-укоризненно поинтересовался он.

– Не твоё дело! –  буркнула я. – Немедленно верни! Это подло и низко – шарить у бессознательного человека по карманам! – я попыталась выхватить у него пузырёк с зельем. И тут же протяжно застонала от боли, которая прокатилась по всему моему телу с интенсивностью, сравнимой разве что с окунанием в раскаленную лаву. – Мелкий гнусный воришка! – презрительно выплюнула я и начала откручивать колпачок у пузырька с зельем, восстанавливающим силы. Однако у меня ничего не получалось. Руки дрожали до такой степени, что я трижды чуть не выронила пузырёк. И так как каждая последующая попытка, с точки зрения уронить пузырёк, получалась чуть удачнее предыдущей, то на четвёртый раз я бы его точно выронила, но Эрик отобрал у меня многострадальную тару. И, само собой разумеется, с первого же раза свинтил с неё колпачок.