Запретный плод для бастарда - стр. 29

Я знала, что на Эрика не подействуют ни мои угрозы, ни мои мольбы.

– Но бабушка, я умоляю тебя! – слёзы ручьём брызнули из моих глаз. – Ты же сама сказала, что Марк, Алекс, Дионис – могущественнейшие из твоих рыцарей-стихийников. И я и Эрик, мы могли бы… изменить ситуацию! Услышь меня! Дай возможность, по крайней мере, попытаться! Умоляю тебя! – я протянула к ней руки. 

– Милая, – голос старой нимфы дрогнул. – Ты изменишь ситуацию, если поторопишься. Если все мы не ошибаемся, и Эрик сможет подчинить себе Посох, то мы обязательно ещё свидимся, – бабушка произнесла это так искренне и с такой верой в голосе, что если бы я не знала иначе, я бы ей поверила. Однако я знала и знала точно, что о том, признал ли Посох Эрика или не признал, станет известно только после ритуала, который нельзя провести ни в какое другое время, кроме как в полдень.

– Но бабушка, ты же прекрасно знаешь, что к тому моменту, как Посох вступит в свою силу, здесь уже всё закончится! – в отчаянии возразила я, надрывно рыдая.

– Эрик, отправляйтесь! – скомандовала бабушка. – Я устала слушать, как она ноет.

Эрик схватил меня в стальные объятия. Я никогда об этом не задумывалась, но Эрик, по-видимому, обладал поистине чудовищной силой, потому что я даже пошелохнуться не могла, настолько крепко он меня держал. Но и влить раствор мне в рот он тоже не мог, потому что у него было всего лишь две руки: одной из которых он обхватил меня за плечи, а второй – удерживал мою голову, чтобы не вертелась. – Бабушка, послушай меня: у нас достаточно времени! Час, который мы потратим здесь – никак не повлияет на успех нашей операции! – продолжала убеждать я бабушку, умоляюще глядя на неё. И это стало моей роковой ошибкой. Смотреть надо было на Эрика. Тогда бы я увидела, что он набрал в рот телепортационное зелье…

– Но зато здесь наша помощь была бы…

Сказать, что поцелуй Эрика застал меня врасплох. Это значит, не сказать ничего. Но одно я могу сказать точно – поцелуй этот оказался точно таким, какими я себе его поцелуи и представляла – тошнотворным и преисполненным яда. Кто-то мог бы, конечно, возразить, что тошнотворным был вкус эликсира, а за яд я приняла горечь боли и разочарования, поняв, что меня напоили телепортационным зельем против моей воли и что я, возможно, больше никогда не увижу бабушку живой…

Эрик удерживал меня за голову и плечи, поэтому мои руки и колени были достаточно свободными в своих движениях для того, чтобы сначала врезать насильно удерживающему меня полугаду-полудракону локтем под дых, а затем, насколько хватило замаха ноги, пяткой по коленке. Его захватническое сиятельство не ожидал от своей жертвы столь отчаянного сопротивления и потому оказался неготовым к настигшему его возмездию: оккупант моих губ не только охнул от боли и прервал поцелуй, но ещё и выпустил меня на пару секунд из кольца своих рук. Чем я тут же не преминула воспользоваться: во-первых, опять завопила во всю мощь моих лёгких, призывая бабушку услышать меня; во-вторых, ринулась к ней, чтобы вцепиться в неё и не позволить никому нас разлучить. Однако Эрик перехватил меня на полдороги, не позволив мне даже прикоснуться к ней. Я забилась в его руках, как рыба, только что выловленная из озера, и заголосила как баньши, умоляя бабушку пересмотреть свое решение; я тянула к ней руки, силясь дотянуться до неё…