Запретная любовь - стр. 18
– Чему ж тут удивляться?! С кем поведешься... А что у тебя? Виделась с клиентом?
– Нет, увижусь завтра утром – точнее, уже сегодня. У меня все подготовлено. Сегодня разговаривала с Кэлленом по телефону – он едва не прыгает от нетерпения.
Мередит окончательно проснулась и боялась, что вряд ли ей удастся заснуть снова.
– Ладно, не буду тебе мешать. Просто позвонил, чтобы сказать, что люблю тебя и очень скучаю.
– Я тоже, Стив. – Мередит улыбнулась в темноте, представив себе лицо мужа. – Я скоро вернусь.
– Ага, а я в это время буду торчать в больнице, словно в клетке. Послушай, – он помолчал, словно собираясь с силами, – тебе никогда не приходило в голову, что мы с тобой ведем ненормальную жизнь?
По голосу Стива Мередит безошибочно угадала, что он не просто устал – он расстроен и подавлен. Может быть, его в последнее время тоже мучают сомнения?
– Мне такая жизнь нравится, да и тебе тоже. Знаешь, как раз вчера, по дороге в аэропорт, я задумалась об этом. И мне пришло в голову: хорошо, что у нас нет детей! Появись в семье ребенок, нам обоим пришлось бы круто менять режим и весь стиль жизни.
– А мне кажется, мы бы справились, – с ноткой грусти в голосе ответил Стив. – Справляются же другие!
– «Другие»? – с сомнением повторила Мередит. – Не знаю ни одной семейной пары, которая жила бы так же, как мы. Тебя целыми днями не бывает дома; я то в командировках, то мечусь как угорелая между домом и офисом. Что это за жизнь для ребенка? Нам придется носить нагрудные таблички «мама» и «папа», иначе он так и не научится нас узнавать!
– Знаю, знаю. Ты считаешь, что мы не готовы! Боюсь только, когда ты наконец подготовишься, я буду уже дряхлым стариком.
– Дорогой, ты никогда не станешь стариком! – рассмеялась Мередит.
Но сама она понимала, что это не ответ. Да, она не готова – и один бог знает, будет ли она готова когда-нибудь. Мередит не представляла себя в роли матери, не понимала, как впишется материнство в ее жизненное расписание. В молодости она откладывала рождение ребенка «на потом», но время шло, неопределенное «потом» оставалось где-то в туманной дали, а мысль о детях наполняла ее все большей тревогой, почти страхом.
Мередит знала, что Стив хочет иметь детей. Ей не хотелось его разочаровывать. Только ради его спокойствия она отделывалась уклончивыми отговорками; если бы Мередит решилась честно высказать мужу то, что думает, ее ответом стало бы твердое «нет».
– Мерри, нам надо серьезно об этом поговорить. И поскорее.
– Только, пожалуйста, подожди, пока я закончу кампанию «Доу-Тех»! – с неожиданной для самой себя резкостью ответила Мередит.
Сейчас для нее не было дела важнее предстоящей кампании, она не хотела тратить душевные силы на споры со Стивом, стыд и бесплодную борьбу с чувством вины.
Разговоры о детях рождали в ней чувство вины: Мередит знала, как до сих пор тоскует Стив по безвременно ушедшим родителям, как страстно мечтает о настоящей семье. Для него семья без детей оставалась неполной. Мередит считалась с его чувствами, но никогда не понимала их – по ее мнению, любящего супруга и любимой работы для счастья было вполне достаточно.
– Ладно, Мередит, давай прощаться, а то завтра ты будешь спать на ходу!
Стив знал, что Мередит предстоит нелегкий день. А вечером – ночной рейс обратно в Нью-Йорк. Самолет прилетает в шесть утра, и, если Стив хоть что-то смыслит в характере своей жены, она приедет домой, примет душ, переоденется и как ни в чем не бывало отправится на работу.