Запрет на любовь - стр. 27
– Добрый вечер, – здороваюсь, глядя в его глаза.
Есть в них что-то такое, что не вяжется с образом холодного, деспотичного старика.
Я напомнила ему Её?
Тут же отгоняю эту мысль.
Нет, невозможно. Мы ведь совершенно с Ней не похожи. Абсолютно разные.
– Видишь, какая Тата у нас красавица! – улыбается бабушка.
– Вижу.
– На перроне я и не узнала нашу девочку… – произносит она тихо. – Совсем уже взрослая…
– Тебе…
– Семнадцать.
– В июле исполнилось, – подхватывает Алиса, и Эдуард Сергеевич кивает.
– В школе с документами…
– Порядок, – отвечает жена. – Личное дело, справки, всё сдали. Оформили Тату в лучший класс. К Шац Матильде Германовне.
– Это которая…
– Которая самый лучший классный руководитель, – спешит закончить вместо него, вызывая тем самым подозрение относительно того, что не договаривает.
– Нравится наш дом?
– Слишком огромный, как мне кажется.
Холодный. Неуютный. Чужой.
– Огромный? Разве это плохо?
Никак не комментирую. В конце-концов, это их личное дело. Считать, что для семьи в составе двух человек нужны такие хоромы…
– А как тебе Красоморск? – интересуется дед, когда Наталья, помощница Алисы Андреевны, подаёт горячее.
– Не Москва.
Даже не пытаюсь скрыть своё разочарование.
– Не Москва, – соглашается он. – Но и у нас здесь по-своему хорошо. Уверен, пройдёт немного времени и ты оценишь этот город по достоинству.
Это уж вряд ли.
– Что можешь сказать про школу? – берёт вилку и пододвигает к себе тарелку.
– Сгодится, – следую его примеру.
– Линейка?
– Соответствует уровню провинции.
– Учителя?
– Нормальные.
– Школьный коллектив?
Молчу. Если начну давать характеристику, ему точно не понравится.
– Познакомилась с кем-нибудь?
– Не преследую такой цели.
– А какую преследуешь?
Решил блиц-опрос мне устроить?
– Хочу поскорее вернуться к отцу, – отвечаю честно. Зачем обманывать?
– Значит, не нравится тебе здесь совсем, – звучит больше как утверждение и констатация фраза, нежели чем вопрос.
– Перемены всегда даются тяжело, милая, – сочувствующе замечает бабушка. – Но мы постараемся сделать так, чтобы тебе тут было хорошо. Правда, Эдик?
– Разумеется. Только давайте обозначим сразу. В этом доме есть свои правила и этим правилам нужно строго следовать.
Тон беседы довольно резко меняется, и мне уже заведомо не по душе его дальнейший монолог.
– Не нужно так вздыхать, Алиса. Ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю. Верно?
– Да. Этого больше не повторится, – обещает она, распиливая стейк.
– Естественно не повторится. Это недопустимо! Ты отпустила её одну! В первый же день её пребывания в этом городе.
Перестаю жевать.
– Чем ты думала, скажи на милость? – разозлившись, он бросает на тарелку столовые приборы.
– Тата захотела покататься на велосипеде и посмотреть окрестности.
– И чем эта авантюра закончилась? Ты хоть представляешь, что могли с ней сделать эти ублюдки? Ей Богу, Алиса! Ты взрослая и, как мне казалось, мудрая женщина! Амиран доверил нам своего ребёнка, а ты…
– Это я виновата. Не кричи на неё, – не могу не вмешаться. Несправедливо, что бабушка единолично отвечает за мою оплошность.
– Всё в порядке, Тата, дедушка прав. Я поступила опрометчиво, разрешив тебе уехать одной, – не моргнув и глазом, невозмутимо лжёт.
Вскидываю бровь.
Серьёзно?
Так и подмывает выложить всё, как было.
– Опрометчиво. Ты так это называешь? – взрывается дед и стучит кулаком по столу, вследствие чего посуда опасно звякает, подпрыгивая. – Это не досадный промах! Это непростительная ошибка с твоей стороны!