Заповедный омуток. Иронический детектив - стр. 18
– Придется отказаться от «своего я», – злорадно усмехнулся Колян. – В пользу богатства и бессмертия – это не достойно, но, пожалуй, практично.
– И будет, о чем с грустью вспомнить, – подхватил Гульфик. – Эх, люблю пирожки! – он мечтательно закатил глаза. – Родину продам за сладкое и печеное.
– А есть у тебя Родина? – Колян спросил нарочито просто, но Гульфик сразу стер с лица улыбку и внимательно глянул на друга.
– Родина? Это слово включает в себя не только «любимые до боли» пригорки и березки, но, к сожалению, и радеющих о нашем благе депутатов, и украшающих жизнь чиновников. Вот и приходится обустраиваться, где есть кровь и деньги, чтобы купить кровь. Для индивида с деньгами везде Родина. Я Гражданин Мира, как, впрочем, и вся Российская элита.
Колян закурил, в пол прищура глядя на Гульфика:
– Диву даюсь, какая мерзость последнее время прет в вампиры. Никитенко, – он брезгливо смахнул пепел. – Пробы негде ставить. Андрюха – мразь, рядом стоять постесняешься. Без совести, без чести… Хотя, если честно, с честными работать тяжело, а иногда невыносимо. – Колян усмехнулся своему каламбуру. – Этот Кастрат очень современно себя обзывает – «Гламурный Подонок». Только почему «гламурный»? Подонок, он и есть подонок. Какие тут еще эпитеты, если совести нет?
– Да, – усмехнулся Петрович, – совесть не тот товар, за которым охотятся чиновники. Сами, работая в верном направлении, по капле выдавили ее из себя. На них теперь хоть пальцем покажи, сделают честные глаза и аккуратно нимб на макушке поправят.
– Понятие «совесть» не принимает критерия «объективности-субъективности», – перехватил тему Гульфик. – А, значит, не является понятием философским, и, может быть, вообще, понятием не является. Ничем не наполненное слово. Ну, конечно, мы из благородных, мы из рыцарей. Думаю, не забыл, Николя-сын пастуха, как колачивал Жуля-сына пастора?
– Припоминаю. Кстати, вспомни и Джульетту, которую мы думали, что соблазнили в сарае с пыльной овсяной соломой, а стали приобщенными.
– И сожгли сарай. Джульетта, которая сегодня? Тесен мир.
– Начальница Кастрата. Сейчас позвоню.
– Погоди, – Петрович поставил на стол недопитый стаканчик с вином и всмотрелся в лицо Гульфика. – Так у вас кровное родство? А Мнимозина?
Гульфик только теперь в ответ внимательно вгляделся в Петровича, и захолодело внутри. Проклял себя за неосторожность и легкомыслие. Спокойствие в прежде голубых, а сейчас старчески посветлевших глазах старика несло в себе отпечаток мудрой вечности, которая читалась в глазах только пяти братьев Ордена. Тех, кто управлял, повелевал и, если считал нужным, обрекал на смерть любого из вампиров. Один из пяти, правящих миром неживых.
– Судья!? – Гульфик поднялся со стула, попятился, споткнулся и, опомнившись, почтительно склонил голову. – Приказывайте.
Глава 7 Команда
Создавая «по образу своему и подобию»,
Бог наградил нас жадностью, завистью,
тщеславием, злобностью. Ну и Бог у нас!…
Размышляя о высоком…
– Садись. Так что, Мнимозина?
– Жорж Мнимозина из семьи потомственных Парижских палачей. Профессия всегда востребованная и денежная, а в те мрачные времена еще и уважаемая. – Гульфик засмеялся, и все улыбнулись вместе с ним. – Гильотины, на которой и мне случилось однажды оставить буйную голову, тогда еще не изобрели,…