«Запомните меня живым». Судьба и бессмертие Александра Косарева - стр. 20
Александр Иванович оставил нам свои воспоминания, чем облегчил мне задачу: о нем как о человеке писать проще.
Вот партия поручает ему выпустить серию популярных брошюр для комсомольского актива и молодых коммунистов, и Мильчаков берется за это дело со всем рвением, на которое способен. И «доложился» на Оргбюро ЦК ВКП(б).
Там его выслушали, полистали брошюры. Затем подошел Молотов и, пока шел перекур, увлек Мильчакова в другой угол кабинета.
– Хорошая работа, – одобрил Молотов. – Только в первой брошюрке уберите название.
– Почему?
– Вот там написано: «Заветы Ленина молодежи»…
– Да… Ну и что?
– Товарищ Мильчаков! При чем тут вообще заветы? Есть партия, есть ее Центральный Комитет…
– Но мы имели в виду речь Ленина в 1920 году.
– Какая разница, что вы имели в виду? Разве Ленин оставлял какие-то завещания молодежи?
Мильчаков не отступил:
– Однако мы рассматриваем речь Ленина на III съезде РКСМ как его заветы молодежи. Речь программная, на перспективу.
– Кто это «мы»? – хмуро спросил Молотов.
– Ну как же? Мы, бюро Цекамола.
– Я вам передаю пожелание товарища Сталина.
«Пока мы разговаривали, – вспоминал Мильчаков, – Сталин хмуро посматривал в нашу сторону, посасывая трубку. Мильчаков понял неприязненное отношение Сталина к словам «заветы» и «завещание Ленина». Так в партийном обиходе именовали письмо Ленина к съезду партии, в котором он предложил убрать Сталина с должности генсека».
Александра Мильчакова взяли в 1938 году. И единственного из первых шести руководителей комсомола не расстреляли.
Почему? Один Бог знает.
Точнее, знали Сталин с Берией, но у них уже не спросишь.
Он провел в лагерях 16 лет, причем в тяжелых местах, в Норильске, где сидели бабушка и мама, в Магадане.
Только в 1954 году с него сняли все обвинения, он вернулся в Москву, поработал чиновником в Трудовых резервах. Он прожил 70 лет и умер своей, тихой и незаметной смертью в 1973 году.
Вот что такое комсомол вкратце.
Его название, конечно, состоит из одного слова, но вмещает в себя так много!
И вот какими были его невезучие лидеры.
Где-то на дне этой бочки определений лежит, наверное, и такое: комсомол – не столько кузница кадров, сколько наковальня, на которой было расплющено множество несчастных судеб.
Глава четвертая
Выбор
И Ягода, и Ежов иногда заезжали по делам в Центральный Комитет комсомола. А уж когда намечались праздничные собрания, их приглашали как почетных гостей.
29 ноября 1938 года утром Александр Васильевич Косарев пересек порог мрачного дома на Лубянке, с вывеской «Народный комиссариат внутренних дел СССР», впервые. И не по своей воле. И не один, а в сопровождении конвоя. Никто ему тут не был рад, никто не предложил присесть, не угостил чаем.
Машины остановились у главного корпуса, и Косареву было слышно, что какой-то автомобиль уже проехал через ворота. Может быть, в этой машине находилась его жена.
Солдат приказал ему выходить. И Косарев впервые увидел этот двор, узкий, как ущелье, окруженный со всех сторон шестиэтажными зданиями. Его вели, постоянно толкая прикладом карабина в спину, в чем совершенно не было нужды. Затем Косарев оказался в помещении, похожем на небольшой зал ожидания. И как в зале ожидания вдоль стен, на рядах стульев сидели мужчины и женщины в оцепенении от недавнего ареста и в полном молчании. Рядом с ними лежали узлы с вещами.