Записки промышленного шпиона - стр. 13
– А почему на тебе комбинезон техника?
– Я работал в лаборатории.
– Ты слышишь, Эл?
Лендел сиял. Но я не хотел с ним соглашаться:
– Почему ты веришь этому человеку?
Реакция Лендела меня испугала.
– Ты эксперт? – заорал он.
Веснушчатый тоже впал в отчаяние:
– Да! Да! Да!
Они оба – сумасшедшие.
Будь у меня оружие, я не колебался бы.
– Руки! – заорал Лендел. – Покажи мне руки! Ну, быстрее! Давай быстрее! Ближе, ближе! Видишь, Эл, у него на ладони след ожога!
Я промолчал. Никаких ожогов на ладонях техника не было. Лендел видел только то, что хотел видеть.
– В угол! Лечь на пол! – приказал Лендел заложнику и, когда тот уткнулся лицом в пол, повернулся ко мне. – Эл, я могу тебе верить?
– Как себе.
Я был искренен.
– Тогда займи место в петле эксперта. – Ленделом явно двигало сумасшествие. В любую секунду его палец мог нажать на спусковой крючок.
– Хорошо, – сказал я, боясь испугать его. – Хорошо, Лендел, я сейчас же займу место этого техника. Но дай мне слово, что ты не начнешь стрелять, пока у нас есть шансы договориться с теми, кто стоит за дверью.
Он удивился, но, подумав, не без торжественности объявил:
– Обещаю, Эл. Ты же видишь, все идет как надо. Мы выкарабкаемся.
Поворачиваясь, я споткнулся об опрокинутый стул. Это случилось неожиданно, и Лендел непроизвольно нажал на спуск. Автоматная очередь вспахала, взрыла плитки паркета, и я воспользовался секундным замешательством. Еще летела щепа, пахло деревом и лаком, еще грохот автомата рвал тишину, а я вцепился в горячее, ускользающее из-под пальцев горло Лендела. Борясь с ним, я понял, что он действительно не в себе: только сумасшедшие обладают такой силой. Но я сам был уже наполовину сумасшедшим. И к этому сумасшествию примешивалось неистовое нежелание потерять всё, до чего я получил шанс дотянуться. Несколько раз я бил Лендела ребром ладони по горлу, и каждый раз неудачно. Наконец удар получился. Лендел охнул и выпустил из рук автомат. Странно всхлипывая, он упал на колени и обеими руками схватился за горло. Его вырвало.
Тяжелая рука Лесли опустилась мне на плечо: «Оставь его, Миллер. Хватит».
Поразительно, как много мы успели поломать мебели. Я даже ухмыльнулся. Я знал, Лесли напрасно радуется. Несомненно, он считал, что выиграл у меня, но в бэрдоккском деле его обуревали такие же чувства. Именно сейчас я отчетливо увидел путь, который единственно приводил меня к победе. Кстати, не ошибался ли Лендел, говоря о некоей равнозначности машины и человека? Мне вдруг пришло в голову, что выигрыш заключается и в верном ответе на этот вопрос.
Чего хотел шеф? Уничтожить компьютер эксперта.
Чего хотел Лесли? Защитить компьютер и заполучить эксперта обратно.
Чего хотел бедняга Лендел? Держать эксперта при себе. Обязательно при себе.
Значит, понял я, ключ к игре находился у шефа. И этим ключом являлся эксперт. Я боялся, что шеф, может, не совсем ясно понимает ситуацию. Я боялся, что он начнет торопиться. Почти все сейчас зависело от того, сумею ли я помешать эксперту, видимо, действительно гениальному импровизатору, вернуться к своему инструменту. Я ни на секунду не забывал, что одним из объектов обмена должен быть я сам, но мозг сам собой рисовал мрачные картины. Например, я видел потрясающие картины вполне возможного будущего. С мрачной отчетливостью я видел, как год за годом совершенствуется машина эксперта. Одна за другой сходят со сцены промышленные фирмы, разоренные фирмой «Счет», и как вся информация постепенно скапливается в запоминающих блоках машины эксперта. В итоге фирма «Счет» растет над страной, а может, и над миром, как ледяной айсберг. Мы исключительны. Одна-единственная фирма, решающая судьбы миллиардов. Почему нет?