Записки придворного. Изысканные обычаи, интеллектуальные игры и развлечения итальянского общества эпохи Возрождения - стр. 18

Итак, кроме благородного происхождения, мне хотелось бы видеть в придворном стремление к совершенствованию. Наделенный от природы не только талантом и личной красотой, но и определенной грацией (как мы уже сказали) сразу же вызывает у всех, кто видит его, приятное впечатление. Они украсят все его деяния, дадут уважение в обществе и принесут расположение его синьора».

15. Тут, не мешкая ни минуты, синьор Гаспаро Паллавичино сказал:

«Воспользовавшись данной нам привилегией и в соответствии с формой нашей игры я должен сказать, что благородство происхождения вовсе не кажется мне столь необходимым для придворного.

Не думаю, что я открываю здесь что-то новое для присутствующих, но можно назвать множество людей благородного происхождения, которым свойственны разнообразные пороки. С другой стороны, множество низкорожденных людей прославились благодаря своим добродетелям.

Если то, что вы только что сказали, верно и в каждом отмечалось бы невидимое влияние первоначальных ростков, то люди одного происхождения в сходных условиях были бы одинаковыми и никто не казался бы благороднее другого.

Что же до наших отличий по высоте положения и степени влияния, то, по-моему, они определяются другими факторами, среди которых на первое место я ставлю удачный выбор того, кому служат, особенно важный в светских делах, ибо нередко они возносят тех, кто их хвалит (причем иногда и без меры), оставляя в тени более достойных. Согласен с предпочтением тех, кого судьба наделила умом и красотой, причем сказанное наблюдается как среди низкорожденных, так и среди высокорожденных.

Часто, как я уже сказал, природа щедрее наделяет самых неприметных. Следовательно, если благородство происхождения не приобретается ни талантом, ни силой, ни умением и скорее считается достоинством наших предков, нежели нашим собственным, мне кажется нелепым считать, что если родители нашего придворного низкого происхождения, то он лишен всех хороших качеств и даже овладение всеми чертами, о которых вы сказали, не позволит ему подняться. Я имею в виду среди них талант, внешнюю привлекательность и личное обаяние, сразу же располагающее к нему людей».

16. Затем ответил граф Людовико: «Не отрицаю, что и низкорожденный и высокорожденный могут обладать равными достоинствами. Не стану повторять сказанное или прибавлять другие доводы ради восхваления благородного происхождения, которое всегда и везде почитается, поскольку разумно, чтобы добро порождало добро. Ведь если мы считаем, что придворный должен не иметь недостатков, то по многим причинам мне кажется совершенно бесспорным, чтобы он имел благородное происхождение. Ведь и общество всегда более расположено к таким людям.

Ведь если есть двое придворных, еще не проявивших себя ни с хорошей, ни с дурной стороны, то стоит лишь узнать, что один рожден аристократом, а другой нет, то тот, кто низкого положения, будет пользоваться меньшим уважением, чем человек высокого происхождения.

Ему потребуются гораздо большие усилия, чтобы произвести на других столь же благоприятное впечатление, какое другой достигает просто благодаря своему происхождению. Все прекрасно понимают, насколько важно первое впечатление. К примеру, возьмем наш случай, мы видели, как подобные люди обосновываются в этом доме. Недалекие или неуклюжие нередко по всей Италии слывут прекрасными придворными. Даже когда наконец раскрывается их истинная сущность и оказывается, что они многие годы морочили нас, первое впечатление спасает их и они стараются вести себя как можно неприметнее. Нам известны и другие, которые сначала ничем себя не проявляли, но со временем показали себя во всем блеске.