Записки нечаянного богача – 4 - стр. 9

– Анна Дмитриевна! Это что такое? – сурово свёл брови я. – Всего полдня в Африке – а уже как самая настоящая макака! Садись удобнее и ешь неспеша, никто ж не отнимет. Только губы и щёки помой потом обязательно.

– Почему? – сложноуловимо уточнила дочь, весь речевой аппарат которой был полностью занят ананасом.

– Потому что во-первых чесаться будешь – от них, бывает, губы щиплет даже. А во-вторых – пчёлы или осы какие-нибудь местные налетят на сладкое. Я тут впервые. А ну как здесь пчёлы – с кулак? – озадачил я дочь.

Она вдумчиво посмотрела на мой кулак, в котором был зажат нож – при помощи жены и дочери половина ананаса закончилась неожиданно быстро, пришлось дорезать и вторую. И кивнула серьёзно. Теперь точно с неумытой моськой на улицу не выскочит.

Вечером, вернее, уже ночью мы остались у костра в мужской компании – дам наших и разморило от долгого дня и сытного ужина, да и прохладно, как оказалось, тут ночами.

– А как вышло, что аккурат посреди двух национальных парков тут на бережочке оказался такой оазис, да так, чтоб прям твой? – спросил Тёма у хозяина.

– Так у меня ж Манька-то – шамба́ла, – ответил тот, явно будучи уверенным, что это всё объясняло.

– Поздравляю, – искренне сказал Головин, – ну, или соболезную – не знаю, как вернее. Ты, Илюх, давно от дома отвык, я гляжу. Совсем тут обаборигенил? Поясни попроще, для военных.

– Это народ такой местный – шамба́ла. Не самый большой, типа банту или масаев, но уважаемый. Из них в этих краях большинство шаманов, которые с дождём договариваться умеют. Поэтому у племени всякие преимущества есть, что по земле, что по налогам. Дикий край, во что ни попадя верят, – как-то странно хмыкнул отельер с засекреченным прошлым.

Его супруга, что очень прилично, хоть и с забавным акцентом, говорила по-русски, представилась нам как Мвэндвэ. Но, видимо, у всех, кто служил «примерно в тех краях» была некоторая склонность упрощать. Поэтому – Бадька с Манькой.

– Не скажи, Илюх. Я тоже всю жизнь почти считал, что колдовство и прочие непонятные сверхъестественные штуки – это всё от избытка свободного времени и шаткости ума. Пока колдуна одного не встретил, собаку лесную, – прищурился приключенец на меня. Я на такие подколы реагировать давно перестал, чем бесил его необычайно.

– Прям колдуна? Живого? – насторожился Илья, кинув неуловимый, как луч солнца в пасмурную погоду, взгляд в мою сторону.

– Ну, как тебе сказать? – задумчиво протянул Тёма, подняв глаза к усыпанному незнакомыми звёздами чёрному небу, став похожим чем-то на Карлссона. – Когда как, знаешь. То, вроде как, дохлый совсем, а потом вдруг – раз! И ожил опять, гад такой.

– Иди ты! – недоверчиво протянул хозяин.

– Серьёзно тебе говорю, сам охренел. И не раз, – снова покосился на меня Головин. Хотя я с самой приснопамятной поездки на Горнее озеро вроде как ничего такого себе не позволял.

– Надо его будет с Манькиной бабкой познакомить. Та, кроме шуток, всё чует, как бладхаунд. Ведьма натуральная.

– А далеко ли живёт бабушка? – неожиданно уточнил Лорд.

– На транспорте – часа полтора в одну сторону. Там дерево их священное растёт, баобаб, ему тыща лет. Не поверишь, прям в дупле бабка и проживает, – чувствовалось, что он хотел развить мысль о дуплах и их обитателях, но проявил воинскую выдержку.