Записки нечаянного богача – 3 - стр. 1

Название: Записки нечаянного богача – 3

Автор(-ы): Олег Дмитриев

На открытой веранде крошечного ресторанчика сидели две семьи. Уходящая вниз улица, выложенная брусчаткой, наверняка помнившая очень многое, в самом конце поворачивала влево, становясь набережной. Там, где она поворачивала, за домами поднималась в ярко-синее небо громадная светло-коричневая колонна маяка с вершиной в форме шахматной ладьи. На ней стояла металлическая клетка, в которой раньше вечерам разжигали огонь, различимый из океана. Огонь предупреждал о здоровенной скале Сальмедине, которая коварно стерегла уставших и невнимательных мореплавателей. Гид говорил, что даже пламя маяка, заметное вокруг на многие километры, не смогло уберечь всех – множество судов пошло ко дну уже после постройки этой громадины. Любители подводного плавания изучали покрытые водорослями останки громадных галеонов, которые покоились на дне у подножия скалы. Огня на маяке, понятно, давно не разводили – в клетке наверху стояли мощные прожектора.

Веранда была со всех сторон закрыта деревьями и высокими кустами, которые видел, наверное, каждый, побывавший в Египте, Турции и прочих гостеприимных местах, где начинаешь понимать, что когда раздавали солнышко, морюшко и теплый мягкий климат – наши предки были явно заняты чем-то более важным. Поэтому вся эта роскошь досталась шумным лентяям, что закрывали ставни и входные двери на сиесту, и часто забывали открывать их после неё. Ярко-фиолетовые, лиловые и красно-оранжевые цветы покрывали, казалось, всё, что здесь произрастало. Запахи от красок не отставали – сочные, насыщенные и совершенно ничего общего не имевшие с привычными и родными. Лёгкий ветер с побережья доносил ноты соли, йода и горячего песка. Цветы и листья источали сладковато-пряные ароматы. Небольшие рестораны и кафе маленького прибрежного городка пахли всеми видами морских деликатесов и кисловато-холодными брызгами лимонного сока. Каждый камень любого дома, казалось, мог рассказать такое, чего ни за что не прочтёшь ни в одной книге по истории Европы.

Две семьи, зашедшие тёплым вечером на ужин и расположившиеся на открытой веранде, были моей и серого кардинала, Михаила Ивановича. После успешного решения вопросов с излишне инициативным сотрудником золотопромышленника Мурадова, Второв предложил погостить у него дома в Андалусии, который нахваливал раньше, считая более удобным и комфортным, чем его дворцовый ансамбль под Тулой, в лесах Щегловской засеки. Мы не стали ломаться и согласились.

Только мама с братом лететь отказались наотрез. Мама сказала, что ей моих приключений хватило с избытком, и если я вдруг решу её ещё куда-нибудь вывезти – предупреждать заранее, недельки за две. А если я планирую там драться с кабанами, медведями и прочими мельницами – вообще одному отправляться. История с художественной штопкой сына явно ей не понравилась, что, в принципе, было вполне объяснимо. Переполнила же чашу терпения обзорная экскурсия по усадьбе Второва, которую в наше с ним отсутствие провели для моей семьи. Если Надя с Аней восприняли милые мелочи вроде контактного зоопарка, спа-комплекса, вертолётных площадок, кинотеатров, боулинга, кортов и поля для гольфа более-менее нормально, то брат и мама напротив, ещё сильнее захотели домой. В маленький тихий город, где всё знакомо, всё привычно, все друг друга знают и при этом не норовят ни съесть, ни убить, ни разорить.

Брат же сказал, что у него было несколько вариантов по работе, и он наконец-то вполне готов к ней приступить. На мои предложения подождать месячишко и устроиться ко мне, хотя куда именно – я на тот момент ни малейшего представления не имел, ответил, что хочет сам попробовать. Но мои предложения тоже рассмотрит, когда будет что-то предметное. Кажется, из-под Читы он тоже вернулся, сильно повзрослев. Тоже – потому что Антона будто подменили. Он перестал страдальчески вздыхать, раздраженно пыхтеть и поддаваться на провокации сестры. Прекратил везде и всюду видеть попытки оскорбить или как-то задеть именно и персонально его. Оставил затею научить жизни всех вокруг. Как сказал внутренний фаталист: «и всего-то надо было, что едва не помереть на клыках кабана-убийцы».

Поэтому в гости к «деду Мише» мы полетели вчетвером, в компании Лены, Вани и Маши, кардинальской семьи, глава которой пообещал подтянуться к нам через пару дней, пояснив, что «попутно заскочит» в Мюнхен и Турин. Принимая во внимание масштаб фигуры, которой он являлся, я бы не удивился и попутным Сиднею с Аддис-Абебой. Мы добрались до дома на Радже, которого пригнал Лёха, один из сотрудников Головина, с которым нас связывали истории на Индигирке и на Пятницкой улице. Я с удивлением отметил, что соскучился по обоим – и по любимой машине, и по Лёхе, рядом с которым как-то сразу становилось спокойнее и увереннее. Не так железобетонно, как рядом с Тёмой, конечно, но тоже хорошо. Раджа докатил нас до дома, где сразу за шлагбаумом вышел встречать начальник охраны, Василий Васильевич, непростой военный пенсионер. Ему я вручил банку таёжного меда, которую уже едва ли не на ходу передавал в самолёт Стёпа, богатырь-военный из-под Читы, когда узнал, кто именно оберегает покой моей семьи в закрытом квартале. Пока жена и дети собирали чемоданы, попробовал ещё раз за чаем убедить маму с братом присоединиться, но без результата. В общем, чуть ли не от руки переписав на Петю Вольфа, так и стоявшего возле дома, простились с моей роднёй, на мой взгляд совершенно зря лишившей себя путешествия в тёплые края. Но, как сказал по этому поводу внутренний фаталист, «насильно мил не будешь».