Записки нечаянного богача – 2 - стр. 35
– Толя, два шага назад, – раздался голос Александра Васильевича, да такой, что назад шагнул даже я, хотя твёрдо знал, что зовут меня точно не Толей. Таким голосом только костыли в шпалы забивать, пожалуй.
– Александр Васильевич, но надо же вскрыть, посмотреть! – протянул банкир, отскочивший от сундука, к которому подбирался с раздобытым где-то топором.
– Сунешься – я тебя сам вскрою. И посмотрю, – голос Суворова был равнодушно-тусклым, мрачным и спокойным, как лунный свет. И страшным, как если бы на этот свет я смотрел, лежа живым в могиле. Не вздрогнули от него на поляне, пожалуй, только Второв и пятеро тигров из команды товарища директора.
– Сундуки забираю я. С результатами оценки каждого из вас ознакомят. Фото- и видеоматериалы предоставят, – закончил он. Спорить с сухим мертвенно-бледным лунным светом дураков не нашлось.
Группа сворачивалась, а я, воспользовавшись тем, что Витёк стоял один и готовился, кажется, упаковывать свой навесной экскаватор, подошел к нему и спросил:
– Вить, а до какой глубины оно работает? – сапёр подскочил от неожиданности, хотя шёл я, вроде, не таясь.
– До двух с половиной метров, только катушку надо поменять, – ответил он, а в глазах стал разгораться азарт. Люблю увлечённых профессионалов, с ними приятно иметь дело.
– На полтора метра вправо и на метр вниз вон от того края – дотянется?, – я смутно помнил что-то про квадрат какой-то гипотенузы, но решил не увлекаться расчётами. Ну не моё это. Совсем.
– Должен, – и Витёк спрыгнул в пустую яму, аккуратно и бережно придерживая металлоискатель. Сделал серьёзное лицо, натянул наушники, и у меня в голове снова заиграла та песня про лягушонка в шлеме: «Тыры-дыры дын-дын. Динь – динь!». На неё ещё потом группа «Воровайки», предсказуемо проигнорировав нормы международного авторского права, забавную песню сочинила, про романтично настроенного сотрудника внутренних органов. Даже не спрашивайте, откуда я знаю. Вдруг эта мелодия, игравшая у меня в голове, неожиданно раздалась снаружи. Я обернулся и увидел подходившего Фёдора Михайловича, который и насвистывал на ходу песенку синего лягушонка. Подойдя ко мне, он закончил мотив положенным «динь – динь». Ого, у железного Феликса проступили человеческие черты?
– Всегда, когда Витька вижу в этих дурацких наушниках – эта песня играть начинает, – на лице умницы-энтузиаста под наработанным годами, тренированным равнодушием, казалось, чуть заметно проступало смущение.
– Оригинал или кавер? – уточнил я просто на всякий случай.
– Обе, – спокойно ответил эрудит. То есть он тоже когда-то где-то слушал «Вороваек»? Ох, чудны дела твои, Господи. За его спиной вокруг пяти ящиков, замерших на жёлтых надувных плотах, стояла вся группа богачей-кладоискателей, все пятеро рядом. А внутренний реалист внезапно пропел в голове: «Как награбим золотишка – впятером уедем в Рим! Динь – динь.». Я не выдержал и фыркнул.
– Тоже строчка про Рим на ум пришла? – спросил негромко тезка Достоевского. И мы засмеялись вместе. И тут сапёр скинул наушники, обернулся и замер, увидев начальство.
– Есть что-то, Витя? – спросил его Фёдор.
– Так точно, Фёдор Михалыч, есть! Именно там, где Дмитрий Михалыч указал, – доложил он.
Помощник не оборачиваясь сделал какое-то движение кистью, и Витька тут же сменили два парня с лопатами. Несколько минут – и из отнорка в яме под пнем они осторожно вытянули ларец. Видимо, раньше он был укутан в какие-то промасленные тряпки и шкуры, остатки которых теперь бережно смахивали кисточками. Размером ковчежец, как назвал его ключник, был чуть меньше полуметра в длину, а шириной и высотой – сантиметров двадцать. Стенки и крышка были украшены завитками и узорами, пожалуй что серебряными, и каждый элемент был покрыт тончайшей работы чеканкой.