Записки нечаянного богача – 2 - стр. 32
– Так, ребята, продолжаем поиск, солнце еще высоко! – громко заявил Второв. И вся сверхтитулованная компания как по команде отправилась дальше. Дважды останавливались по громкому требованию нефтяника – он чуял несметные сокровища. В первый раз почуял ржавый охотничий капкан на мелкого зверя. Во второй – какие-то элементы конской упряжи, как скупо и деликатно определил находку Фёдор. Но в негласном голосовании победила версия сапёра-лягушонока, его, оказывается, звали Витёк. Он сказал проще: «говно какое-то». Я ещё на первой остановке шагнул было вперёд, точно зная, что тут ничего не найдём, но глянул на Второва. Тот незримо дернул щекой – и я встал, как вкопанный. Зачем спорить с хозяином вечеринки? Его режиссура – ради Бога.
Идти становилось всё тяжелее – молодая и постарше поросль путала ноги и толкала в плечи, лезла в глаза и всячески сообщала: «Вам всем там совершенно нечего делать, ступайте прочь!». Вперёд пустили ребят с какими-то промышленного вида кусторезами: штанга, а на ней фреза. Так, громко и медленно, двигались дальше. Полутораметровая просека, остававшаяся за двумя кусторезами в камуфляже, вела нас вперёд.
Внезапно послышался металлический лязг и затем звук, как будто колесо-восьмёрка терлось о переднюю вилку останавливающегося велосипеда, в обрамлении отборного, но приглушённого мата. Один из бойцов тоскливо смотрел на диск своей кустокосилки, частью сколотый, а частью загнутый. Я шагнул вперед. Там, на дне оврага, под многими слоями свежей и прелой соломы угадывалось что-то, похожее на лежащую сваю. Требовать серп и лезть пальцами я не стал – кивнул двоим ближайшим ребятам и очертил пальцем длинный вытянутый овал по границе найденного столба. Снова в дело пошли воздуходувка и метёлки. Пара-тройки минут – и перед нами лежал гранитный (или из известняка, я не геолог ни разу) вытянутый параллелепипед, больше всего похожий на опору фонарного столба. На дальнем от нас конце опора заканчивалась довольно схематичным, но узнаваемым изображением мужского лица, украшенного бородой и усами. И изображение это повторялось на каждой из граней столба, насколько я мог видеть. Навскидку четырёхликому Богу могло быть лет примерно тысячи полторы-две. Или больше. Я шагнул было в сторону головы, но снова заметил лёгкое движение ладонью Михаила Ивановича, призывающее не спешить. И отошёл в сторону от суеты, вызванной найденным изваянием. Его фотографировали, положив рядом тревожно знакомую клетчатую чёрно-белую криминалистическую линейку. Хорошо хоть мелом не обвели.
– Я себе его забираю! – безальтернативно заявил банкир, почему-то глядя на меня. – Во дворе установлю, отлично смотреться будет.
Я на это не отреагировал никак, удивился только про себя – он что теперь, каждую соринку и камушек будет у меня выпрашивать? Что за привычка – брать от жизни всё, причем в прямом смысле слова? «Хапуга, мироед» – согласился вернувшийся внутренний скептик. «Не надо брать от жизни всё. Зачем нам столько дерьма?» – в тон ему ответил реалист.
Нефтяник только что не пинками гонял вокруг камня Витька с его приблудой. В ногах у столба нашлись какие-то монеты, серебряная шейная гривна и еще несколько некрупных грубых фигурок, похожих на молоточки или двусторонние топоры, только маленьких, с палец. У некоторых на рукоятках были кольца, видимо, для ношения на шее на шнурке. Древностью и тайнами от них так и тянуло. Много, наверное, еще таких намоленных оврагов по Руси, ох и много.