Записки нечаянного богача – 2 - стр. 13

Второв глядел прямо по курсу, и распознать, о чем он там думал, вряд ли смог бы и Тёма Головин. Мне точно не светило.

– Да, с точки зрения бизнеса – ты очень странный инвестор, – помолчав, сообщил он. – но по-человечески я тебя отлично понимаю. Жаль, что искренность и порядочность сейчас не в чести, очень жаль. Поэтому я постараюсь тебе помочь, если не возражаешь. – он смотрел на меня выжидательно. Кем надо быть, чтобы отказывать подобным людям в таких предложениях? У меня, конечно, возникали иногда сомнения в здравости тех или иных своих поступков, но тут вариантов не было:

– Я буду рад принять Вашу помощь, Михаил Иванович. Признателен Вам за это предложение, и, если могу быть чем-то полезным – располагайте мной без колебаний, – ровно, спокойно, и на одном дыхании, как будто только и делал всю жизнь, что разговаривал с людьми астрономического масштаба.

– Можешь, Дима, можешь, – с легкой улыбкой продолжил Второв, кивнув в ответ на мои слова, мол, ты, конечно, странный идеалист и романтик, но и ложку мимо рта не проносишь. – Хочу проверить одну свою догадку. Знаешь, есть люди, которым всегда не везет. То телефон разобьют, то на автобус опоздают, а если на всей улице будет одна-единственная куча – вступят аккурат в нее. Есть и обратная ситуация: необъяснимая удача. Завтра я хочу испытать твою. Мои историки нашли интересную грамотку шестнадцатого века. На ней приметная такая печать, позволяет с уверенность судить о том, что писал ее лично Андрей Старицкий, помнишь такого?

– Это который решил победить первую «Семибоярщину», спихнув с трона юного Ивана Васильевича, пока тот еще не стал Грозным? – уточнил я, зацепив в памяти то, что лежало сверху, не копая.

– Похвально! – старик даже пару раз в ладоши хлопнул, – про «Семибоярщину», именно первую, сейчас из сотни хорошо если человек пять вспомнят. Верно, это тот самый человек. Спорная, очень спорная историческая фигура. Что ещё знаешь о нем, просто интересно?

– Амбициозен, удачлив, настойчив, богат и знаменит. Был, до тех пор, пока не влип в эту аферу с царским троном. Не уверен, что ему прямо так нужен был престол, скорее, просто надоела вся та собачья свадьба вокруг предпоследнего из Рюриковичей. Но не сложилось. Тогдашний олигархат власть любил, как и любой другой, вот и определил опасного конкурента в каземат, где полгода пытал да и уморил там же, – кратко изложил я то, что удалось раскопать в моих гуманитарных закромах.

– Как думаешь, почему сразу не казнили? – взгляд и тон Второва внезапно стали острыми, как осколок обсидиана.

– Полагаю, он должен был что-то подписать при жизни, – медленно проговорил я, почувствовав сильный интерес собеседника к предмету обсуждения, – или показать что-то, что очень хотелось заполучить, – продолжил, чуть подумав, – и, вероятно, показал или подписал, раз не в реке утопили, а в Успенском соборе похоронили торжественно.

– Блестяще, Дима! – воскликнул он. – Просто великолепно! А теперь скажи мне, что нужно для организации государственного переворота? – взгляд не затупился ещё с предыдущего вопроса, да как бы ещё не острее стал.

– Да как и для войны, три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги, – без паузы ответил я.

– И снова прав. Пойдем-ка до каюты прогуляемся, а то что-то поддувать стало, – и он зябко повел плечами. Хотя я был уверен – этого, пожалуй, и в бочке жидкого азота не заморозить.