Записки и воспоминания о пройденном жизненном пути - стр. 127

Из всех исключительных, представляющихся теперь просто невероятными, проявлений неблагоустройства и антисанитарного состояния за Нарвскими воротами меня больше всего поражало положение дела с водоснабжением. Во всех дворах, густо застроенных двухэтажными деревянными домами с «угловыми» квартирантами-рабочими вода для питья и хозяйственных потребностей забиралась вёдрами из бака, вкопанного в заболоченную почву двора. В этот бак вода подавалась под очень слабым давлением по деревянным сверлёным трубам из реки Екатерингофки после принятия ею огромного количества фекально-хозяйственных вод из Обводного канала, реки Ольховки и других сточных протоков так называемой Болдыревской водокачки. Эта вода была настолько грязна, что каждый день, когда жильцы разбирали из бака всю воду, на дне его оставался 10-15-сантиметровый слой зловонной жижи, которую лопатами выбрасывали во двор. И такою «болдыревской» водой снабжалось столичное население участка за Нарвской заставой.

Как-то, идя на заседание санитарно-технической секции Общества охраны народного здоровья, чтобы сделать доклад о состоянии благоустройства в моём пригороде Петербурга, я взял с собой большой сосуд воды из такого пресловутого бака. При демонстрации этой воды все специалисты были убеждены, что им предъявлена канализационная сточная жидкость, и с трудом могли поверить, что такой водой пользуются люди для хозяйственно-питьевых целей.

Круг посещавших нас знакомых значительно расширился в связи с моей работой на переписи населения 1900 г. и благодаря встречам в редакции журнала «Жизнь»[82]. Само собой как-то сложилось, что для сбережения времени мы бывали дома по вечерам только в среду. Среды стали привычным днём встреч у нас людей довольно разнообразных кругов. Заходила молодёжь из бывших сокурсниц Любови Карповны. Из числа наиболее заинтересовавшихся изучением населения участников переписи постоянно бывали Колтановские, статистик Караваев[83], В. В. Хижняков, П. П. Маслов[84], В. Я. Богучарский[85], В. И. Шарый, О. Бражникова и др. «Среды» проходили в оживлённых разговорах о новых литературных явлениях и течениях, о планах и предположениях отдельных участников, об их специальных работах. Помню, как делился своими впечатлениями от поездки в Берлин доктор Вербов, акушер. В Берлине он побывал на рабочих собраниях, на которых слушал А. Бебеля, в профсоюзах, и был, казалось, разочарован: участники этих собраний были самыми обыкновенными рабочими, не отличавшимися по своему культурному уровню от хорошо знакомых ему петербургских рабочих. Именно это и вызывало у рассказчика бодрость: значит, и мы можем быть уверены в успехе политического движения среди рабочих.

Кто-то из постоянных участников наших сред предложил для внесения некоторой системы в пёстрые разговоры и беседы подавать каждому записку, какой вопрос сделать предметом обмена мнениями в данный вечер, а затем общим голосованием выбрать один из предложенных вопросов и обязать каждого высказать по нему своё мнение, опираясь не на предварительное штудирование материалов, литературы и чужих взглядов, а исходя из запаса своих представлений и мыслей. Одно из начинаний, высказанных мною в качестве предложения, к общему изумлению вылилось в ближайшее воскресение в довольно широкое проявление общественной активности.