Запертое эхо - стр. 11
– От истины недалеко.
– Ты все больше меня расстраиваешь, Питти. Давай-ка встряхнись! Пятничный вечер, танцы, шампанское, пустая болтовня – идеальный коктейль для забытья.
Она заметила мое безразличие, опустила руки, застывшие секунду назад в театральном жесте, и присела на краешек кровати.
– Послушай, дорогуша, так дело не пойдет. – От нее повеяло сладким ароматом парфюма. – Ты совсем затух.
Какое подходящее слово она избрала! Милли проницательности не занимать.
– Милли, я устал, – только и был ответ.
– Об этом я и говорю! – она пихнула меня в бок. – Ты вечно уставший! Тебе нужно встряхнуться, взбодриться!
– Не прожги мне форму, у меня нет лишних денег.
– Ты совсем расклеился. Что тебя тревожит?
– Ты серьезно? – я усмехнулся, в глазах Милли я словил за хвост искреннюю озабоченность. – Ну, не знаю, например, то, что я как прихлебатель живу у подруги, ибо мне нечем платить за аренду даже самой захолустной квартирешки. Далее в списке паршивая работа. Но я признателен и за нее… – Я схватился за голову, понимая, какой бред несу, и почувствовал себя самым никчемным и неблагодарным человеком на свете. – Я запутался, ясно? Изнутри меня разрывает противоречие. Я устал, устал чего-то ждать, устал жить иллюзиями, от которых только больнее, если окинуть взглядом мою нынешнюю жизнь…
Милли с минуту сверлила меня взглядом, а потом в мгновение ока взлетела с кровати.
– Вставай! Немедленно вставай! – Она ломанулась в сторону моего гардероба. – Где тут приличный фрак?
Я присел на кровати и подлил себе виски.
– Милли, я никуда не пойду.
– Как миленький пойдешь, да еще и вприпрыжку. – Она рылась в моих вещах, оценивающе вглядываясь в костюмы на вешалках. – Или, – она обернулась, – можешь и дальше продолжать жалеть себя в компании виски. Решать тебе.
Конечно же, альтернатива была не шибко-то приятная. Уж лучше выйти в люди, вкусить плод роскоши и насладиться приятной компанией и дорогой выпивкой, в конце концов, что я теряю? Через силу я собрался. Фрак сел идеально, рубашка накрахмалена донельзя, одеколон смягчил мое настроение и стал завершающим аккордом в образе эдакого франта. Милли помогла мне уложить волосы «по-модному». Выглядел я как настоящий столичный щегол. И мне это нравилось.
Кабриолет Милли унес нас в неведомом мне направлении. Так вот она, пресловутая «Глория». Признаться, я представлял ее… такой же, какой она оказалась в жизни: сияющей, роскошной и бессовестно притягательной. Это место было средоточием наслаждения. Здесь, под софитами и золотыми люстрами, расточающими приглушенный свет, весело проводили время банкиры с любовницами, нефтяные магнаты, нувориши, поднявшиеся с колен на ноги в дорогой обуви после войны, актрисы с ухажерами, продюсеры и антрепренеры, просто богатеи, любившие хорошо и весело проводить время. Я словно шагнул в другой мир. Мир, где шампанское льется рекой, ноты джаза расслабляют голову, а запах денег дурманом бьет в нос. Здесь тебя считали своим, так как попасть в «Глорию», будучи простаком вроде меня, практически невозможно. Если ты босяк или хуже того – офисный клерк, возжелавший стать знаменитым художником, твои шансы очутиться в подобном месте стремительно летят к отметке «ноль».
Я был настолько ослеплен атмосферой и гостями, разодетыми в пух и прах, что не мог сконцентрироваться ни на чем конкретном. На сцене отплясывали леди в перьях, им вторил оркестр и некоторые гости, которые пускались в пляс после нескольких бокалов горячительного. Мы присели за столик, укрытый скатертью персикового цвета. Ароматы роз в вазе и сигары, которую курил джентльмен за соседним столиком, окончательно вскружили мне голову. Да и выпитое виски отплясывало фокстрот в моей черепной коробке. Я улыбался. Кажется, мне было хорошо.