Запертая комната. Убийца полицейских. Террористы - стр. 54
Криминалистическое исследование квартиры показало, что птички улетели совсем недавно. Это подтверждали, в частности, обнаруженные в большом количестве отпечатки пальцев; причем на одной из банок остались следы большого и указательного пальца правой руки Мауритссона.
– Вам не нужно объяснять, что из этого следует, – выразительно произнес Бульдозер.
– Что Мауритссон уличен банкой с брусничным вареньем, – отозвался Гунвальд Ларссон.
– Вот-вот, совершенно верно, – радостно подхватил Бульдозер. – Он уличен! Никакой суд не подкопается. Но я, собственно, не об этом думал.
– О чем же ты думал?
– О том, что Мауритссон явно говорил правду. И вероятно, он нам еще кое-что выложит.
– Ну да, о Мальмстрёме и Мурене.
– То есть как раз то, что нас сейчас больше всего интересует. Разве не так?
И вот Мауритссон снова сидит в окружении детективов. Сидит тихий, скромный человечек с располагающей внешностью.
– Вот так, дорогой господин Мауритссон, – ласково произнес Бульдозер. – Не сбылось то, что мы с вами задумали.
– Странно, – покачал головой Мауритссон. – Я ничего не понимаю. Может быть, у них чутье, шестое чувство?
– Шестое чувство… – задумчиво произнес Бульдозер. – Иной раз и впрямь начинаешь верить в шестое чувство. Если только Руус…
– Какой еще Руус?
– Нет-нет, господин Мауритссон, ничего. Это я так, про себя. Меня беспокоит другое. Ведь у нас с вами дебет-кредит не сходится! Как-никак я оказал господину Мауритссону немалую услугу. А он, выходит, все еще в долгу передо мной.
Мауритссон задумался.
– Другими словами, господин прокурор, я еще не свободен? – спросил он наконец.
– Как вам сказать. И да и нет. Что ни говори, махинация с наркотиками – серьезное преступление. Дойди дело до суда, можно получить… – Он посчитал по пальцам. – Да, пожалуй, восемь месяцев. И уж никак не меньше шести.
Мауритссон смотрел на него совершенно спокойно.
– Но, – голос Бульдозера потеплел, – с другой стороны, я посулил на сей раз господину Мауритссону отпущение грехов. Если получу что-то взамен. – Он выпрямился, хлопком соединил ладони перед лицом и жестко сказал: – Другими словами, если ты сию минуту не выложишь все, что тебе известно о Мальмстрёме и Мурене, мы арестуем тебя как соучастника. В квартире найдены твои отпечатки пальцев. А потом передадим тебя опять Якобссону. Да еще позаботимся о том, чтобы тебя хорошенько вздули.
Гунвальд Ларссон одобрительно посмотрел на начальника спецгруппы и произнес:
– Лично я с удовольствием…
Мауритссон и бровью не повел.
– Ладно, – сказал он. – Есть у меня кое-что… Вы накроете и Мальмстрёма, и Мурена, и не только их.
– Это уже интересно, господин Мауритссон, – расплылся в улыбке Бульдозер Ульссон. – И что же вы хотите нам предложить?
Мауритссон покосился на Гунвальда Ларссона и продолжал:
– Элементарное дело, котенок справится.
– Котенок?
– Да, и вы уж не валите на меня, если опять дадите маху.
– Ну что вы, дорогой Мауритссон, зачем же так грубо. Вы не меньше нашего заинтересованы в том, чтобы их накрыли. Так что у вас там припасено?
– План их следующей операции, – бесстрастно произнес Мауритссон. – Время, место и все такое прочее.
Глаза прокурора Ульссона чуть не выскочили из орбит. Он трижды обежал вокруг кресла Мауритссона, крича словно одержимый:
– Говорите, господин Мауритссон! Всё говорите! Считайте, что вы уже свободны! Если хотите, обеспечим вам охрану. Только рассказывайте, дорогой Мауритссон, все рассказывайте!