Запах цитрусовых духов - стр. 22
– Держись, Свят, – прошипел я, выжимая газ. – Если ты уже там… – Если ты покаялся… – Я сам стану твоим палачом.
Ветер завывал в окна, как голос Алексы. Она тоже звала на помощь. Ты слышал, Свят?
Святослав мог быть везде. И нигде. Моя теория – песок в руках. Он вышел из дома? Или ждёт меня в церкви с верёвкой на шее? Или уже признается полиции во всем?
Скорость росла. Стрелка спидометра дрожала, как нерв. Хорошо, что патрули не шныряют, как крысы. Если остановят… Нет. Не сейчас. Не тогда, когда отец почти поверил.
Я впился взглядом в дорогу, выискивая его силуэт. Идиот! Мы жили как тени год! Год! Но он сломался. Как старый стул под тяжестью вины.
– Сними трубку, сука! – заорал я в сотый раз, но ответом было молчание. Он уже в участке? Или молится?
Дорога выровнялась, и вдали показался участок – новенький, как игрушка. Скоро здесь будут копаться в нашем дерьме.
Педаль вжалась в пол. Машина рванула вперёд, будто чуяла запах страха. Свят… Если ты там…
Ветер завывал в ушах, как голос Алексы: “Помогите…”
Нет. Это не она. Это моя совесть. Если она вообще есть.
***
Удача. Ирония. Она всегда приходит, чтобы потом ударить сильнее.
Святослав стоял у ступеней, как приговорённый к смерти. Его фигура – серое пятно на фоне участка. Он даже не пытается бежать.
– Ты что творишь, сука?! – рявкнул я, схватив его за плечо. Голос сорвался на визг, но мне плевать. Только не здесь. Только не сейчас.
– Отъебись, – прохрипел он. Его глаза – пустые колодцы. Даже чётки на руке висели, как нити от спутанных молитв.
Я встал между ним и дверью. Как тогда, между ним и Алексой.
– Нужно поговорить. Спокойно. Контролируй себя.
– Ты не понимаешь… – его голос звучал, как скрип гвоздей по стеклу.
И тогда я увидел его лицо: синяки под глазами, будто он не спал год; порезы на щеке – следы ногтей или собственных рук? Он кается, всё это время кается.
– Свят… – я схватил его за ворот, вдавливая в стену. – Ты думаешь, тебе станет легче? А я? А наши “друзья”? – Те, кто прикрывал нас. Те, кто убьёт, если он сдастся.
Он молчал. Только губы шептали что-то. Молитву? Или признание?
– Ты сломался, да? – прошипел я. – Как тогда, с таблеткой. Как с платьем Алексы.
Он вздрогнул. Попался.
– Помнишь, как она кричала? – Напомни ему. Напомни, кто он. – Или тебе нужно видео?
– Давай поговорим, милейший, – процедил я, пытаясь отодвинуть его руку. – Успокойся. Нельзя здесь…
– Не сплю… – его голос сорвался на хрип. – Четыре месяца, Серафим! Четыре! А дома… – он задыхался, как рыба на льду. – Она кричит. Каждую ночь. Она! – И вдруг он рванул меня за грудь, припечатав к стене. Слёзы брызнули из глаз, смешиваясь с потом. Святослав. Мой палач.
– Пойдём в бар, – бросил я, сдерживая дрожь. – Виски. Водка. Всё, что хочешь.
– Да пошёл ты… – он разжал пальцы, и я упал, больно ударившись спиной. – Ты думаешь, я не пробовал? Молитвы, таблетки, водка… Ничего не гасит её глаза!
– Тогда бейся! – рявкнул я, поднимаясь. – Порвись с бандитами, как раньше. Я устрою конфликт – ты меня спасёшь. Как в старые времена!
Он вдруг ударил кулаком в стену – в сантиметре от моего лица. Брызги слюны летели в такт слов:
– Ты не понимаешь… Я… я предал Его. – Его пальцы судорожно сжали крестик. – Она… она…
Он не выдержит. Сломается. И потянет меня за собой.
– Ты думаешь, я не пытался? – Святослав шипел, как змея, прижатая к земле. Его пустые глаза прожигали меня насквозь. – Дрался, пока не падал… Но знаешь, что могу делать этими руками? – он сжал кулаки, и я услышал, как хрустнули суставы. – Только ломать. Кости. Жизни. Души.