Запах цитрусовых духов - стр. 24

– Ректальные, блин, – фыркнул я. – Главное, чтобы горели, а не… – договорить не успел.

Спина взорвалась болью – Святослав впился пальцами в моё плечо. Старушка побагровела так, будто я предложил ей номерные свечи с сатанистской символикой.

– Молчи, если не понимаешь, – прошипел Святослав мне в ухо, отодвигая к ларьку. Его хватка напоминала медвежий капкан. – Две венчальных, – бросил он старушке, не глядя на ассортимент. – И… – он замялся, впервые за всё время потеряв уверенность.

– С молитвой о здравии, – подсказала она, мягко улыбнувшись.

– Да, – кивнул он, словно получил отпущение грехов.

Я потёр лопатку, наблюдая, как они обсуждают тонкости восковой метафизики. Вот тебе и подпольный боец. Умеет же быть нежным, когда не ломает кости.

– Дай денег, Серафим, – бросил Святослав. Старушка при звуке моего имени скривилась так, будто я назвался Антихристом-старшим.

– Они ещё и платные?! – Я едва сдержал смешок. – Выходит, религия – как мой бизнес: чем больше свечей жжёшь, тем больше грехов списывается? – Интересно, принимают здесь кредитки? – мелькнула шальная мысль.

Взгляд Святослава обещал мне персональный ад в квадратных метрах храма. Пришлось молча протянуть кошелёк. Он выудил несколько пятитысячных, швырнул их на прилавок. Старушка вздрогнула, будто купюры были пропитаны святой водой.

– Это за свечи, – процедил он, – а сдачу оставьте себе. Для храма. – Его голос неожиданно смягчился, как будто он разговаривал с раненой птицей.

Я поймал себя на мысли, что этот подпольный боец ведёт переговоры с бабушкой ласковее, чем со мной. Может, в детдоме учили: бей посильнее, но благодари – с улыбкой?

Все мысли о том, как старушка будет считать эти деньги до конца месяца, а я заработаю их за полчаса, я благоразумно оставил при себе. Святослав и так выглядел готовым оторвать мне голову – вряд ли ему понравится лекция о том, что религия стала франшизой с фиксированной ценой на спасение души.

– Знаешь, Свят, – не удержался я, пока мы шли к очередной иконе (название её я благополучно проигнорировал, как и все эти венчальные/номерные нюансы), – если бы я решил инвестировать в храм, сделал бы вход бесплатным. Чтобы вера не пахла кассовым аппаратом.

Он остановился так резко, что я едва не врезался в его спину.

– Ты вообще молчать умеешь? – прошипел он, глядя на меня так, будто я предложил заменить иконы на рекламные баннеры.

– Молчать – не моя специализация, – усмехнулся я, разглядывая роспись на потолке. – Но если хочешь, могу рассказать, как монетизировать эти фрески. В стиле “пожертвуйте на реставрацию – и ваше имя будет гореть в вечности рядом с апостолами”.

Святослав сжал кулаки. Ещё секунда – и он либо разобьёт мне нос, либо начнёт молиться за моё искупление, – мелькнуло в голове. Но вместо этого он просто толкнул меня к иконе:

– Зажги свечу. И помолчи. Хотя бы минуту.

***

Святослав выволок меня из храма, как котёнка за шкирку. Причина? Пустяк. Я уронил свечу на деревянный пол.

– Ну и пусть горит, – бросил я, наблюдая, как огонёк жадно лизнул половицу. – Один хрен здесь только деньги вымогают.

Его реакция была предсказуема. Сначала – железная хватка за плечо, потом – рывок, от которого шея едва не хрустнула.

– Уходи, Серафим, – прошипел он на улице, сжимая кулаки так, что костяшки побелели. “Интересно, – подумал я, – если бы не мой статус работодателя, он бы сейчас молился за мою душу или просто свернул шею?”