Занимательное артуроведение - стр. 4
Но матушка была начеку: влепила ему такую затрещину – аж звон пошел.
– Как ты здесь оказался! – крикнула она. – И не смей засыпать, когда я с тобой разговариваю! Герман, держи его!
Я, со вздохом, схватил Причарда за ремень.
– Вынес меня верный конь, – бормотал оруженосец, раскачиваясь на ремне. – Весть я принес в дом родной. Дам я ему и овса, где-то была колбаса… – и полез по карманам, время от времени, встряхивая кудлатой головой.
– Вот он какой, отважный герой! – прошептала Тильда. Я поморщился. Над моими стихами смеются даже кошки, а эти негодяи болтают себе, как ни в чем ни бывало!
– Я вот все думаю тож, – начал было я, но матушка перебила:
– У, завел свою трепотню! Хватит уже. Уши вянут. И вообще – пошли отсюда, от этого бурдюка с вином сейчас многого не допросишься.
Я с облегчением выпустил из рук ремень, и Прич, квакнув, хлопнулся на сено.
– Колбасы нету, – сказал он уже во сне. Я с чувством сплюнул.
Оставив храпящего «героя», все разбрелись по замку переваривать новость. Матушка понесла отдыхать свой живот. Матильда отдавала дань грибам в обеденной. Я же поспешил в свою излюбленную «ума палату» – так я назвал небольшую нишу в одном из многочисленных коридоров замка, где уединялся на предмет думания, размышления и сочинительства. Там я достал блокнотик, карандаш и стал писать. А записываю я все умные мысли, часто приходящие мне в голову: колкости в адрес Матильды, которые лучше не применять на практике; рецепты приготовления пирогов из глины… Но больше всего в блокноте стихов. Да, я люблю стихи! И не считаю это зазорным. В отличие от моих домашних.
Вот, к примеру, только что мне на ум пришли строки: «Хрунгильда, незабвенная сестрица, окрестностей прекрасная царица!». Выходило неплохо, хотя и абсолютно неверно. Никакая Хрун не царица, да и далеко не прекрасная. О ее комплекции я уже упоминал. А характер! Хотя, прямо скажем, общаться с ней было довольно интересно, но вот вмешиваться в чужие дела – этого у нее было не отнять!
К примеру: однажды я пошел прогуляться в лес. Тишина, красота, птички поют – заслушаешься! Открываю это я свой блокнотик, начинаю писать мгновенно пришедшие в голову строчки: «Унылая пора, очей очарованье…". Как вдруг, ломая кусты, ко мне подлетает какой-то взмыленный человек и со всей дури трубит в рог. За ним прямо по мне летит целая свора собак, и, наконец, я едва не оказываюсь под копытами Громобоя, лучшего коня в замке (а каждое копыто – с хорошую сковородку!). На коне восседает Хрунгильда и, премило улыбаясь, щебечет что-то о каком-то олене, который, видимо, должен был где-то тут пробегать… Ну не подло ли? Какое после этого очей очарованье? Стих я, кстати, так и не дописал…
За написанием «Саги об отважной Хрунгильде» меня и застала вездесущая Матильда.
– Слышь, принц датский, – сказала она Самым Противным Голосом На Земле. – Тебя мать ищет. Ты вообще собираешься или нет?
– Куда? – удивился я. – На ужин? Рано еще!
– Иди, говорю! – раздраженно отозвалась сестричка. – А то еще достанется! Ногами работай!
– Все на меня выступают, – разозлился я. – Никуда не пойду!
– Чеши! – прикрикнула Матильда. – Или тебя понесут.
– Кто понесет?
– Я понесу. Ты же щуплый.
– Вот вернусь от мамы – таких тебе наваляю! – и я, хлопнув дверью, зашагал в спальню к матушке, мимоходом обсуждая со статуями в коридорных нишах планы мести.