Занимательная история Церкви - стр. 37

Но большинство ранних авторов одобряло и поощряло службу в армии. Климент Александрийский считал, что солдаты-христиане должны оставаться в войсках и выполнять все приказы командиров, принося присягу государству. Иустин хвалил римских солдат, доблестно защищавших границы и благосостояние страны от врагов империи. Папа Климент сравнивал Церковь с армией, где дисциплинированные солдаты подчинятся центурионам. Дезертирство христиан из армии осуждалось Церковью, как наносящее ущерб отечеству: галльские епископы, собравшиеся в Арле в 315 году, запретили христианам дезертировать из армии под страхом отлучения. При императоре Константине Великом, когда Церковь стала государственной, из мартирологов, – то есть списков мучеников, пострадавших за веру, – были вычеркнуты имена тех, кто погиб, отказавшись служить в армии по религиозным соображениям. Позже византийские императоры уже прямо требовали, чтобы всех погибших на войне с неверными объявляли мучениками, хотя Церковь с этим не соглашалась.

Не прошло и трех веков, как христианство, прежде изолированное и настроенное против государства, плотно вросло в языческий мир. Дошло до того, что некоторые христиане сами стали участвовать в языческих культах в качестве жрецов. К началу IV века христиан, занимавших городские должности и участвовавших в языческих церемониях, было уже так много, что собору епископов, собравшемуся в 305 году в Эльвире, пришлось высказать свое отношение к этим людям. Собор постановил, что тем, кто приносил жертвы и устраивал кровавые игрища, нельзя состоять в христианской общине до конца дней; тем же, кто устраивал только праздничные игры, доступ разрешался, но лишь после соответствующего покаяния.

Вопрос о покаянии в это время стал особенно острым. Обретя в крещении новую жизнь и очистившись от всех грехов, христиане продолжали грешить и преступать заповеди Божьи. Что же делать с оступившимся братьями? Монтанисты, представлявшие в христианстве строгий аскетизм, настаивали на том, что каяться можно только один раз. Отпавший от Христа может быть еще раз прощен и принят в Церковь, но если он падет снова, то должен быть извергнут. Ерм, автор «Пастыря», допускал, что христианин после крещения может каяться больше одного раза, но все-таки не слишком часто: иначе покаяние превратится в формальность. На какое вразумление грешника можно рассчитывать, если он будет уверен, что получит прощение, сколько бы раз ни согрешил? Но постепенно в Церкви восторжествовала более мягкая позиция, которой она придерживается и теперь. Церковь – это общество грешников, а не святых; каждый христианин может упасть, но должен подниматься и идти дальше. В том же духе решил проблему римский папа Каллист: он первым предложил отпускать после покаяния даже самые тяжкие грехи. Церковь теряла при этом в святости, зато выигрывала в количестве приверженцев и широте распространения. Излишняя строгость к грешникам грозила превратить ее в замкнутую секту.

В конце концов, Церковь приняла мирское общество и полностью примирилась с государством. Но отношение Рима к христианству оставалось резко отрицательным, и для этого у него были весьма важные причины.