Замужем за Черным Властелином, или Божественные каникулы - стр. 16
– А разве семейная жизнь не предполагает какие-то взаимные обязательства и долги? – удивился Рицесиус.
– Для того, чтобы были долги, – наставительно сказала я, – для начала было бы неплохо иметь эту семейную жизнь! Вы же меня ее лишили на неопределенное время. И сейчас мы будем разговаривать о компенсации. Моральной!
– А физической? – вкрадчиво полюбопытствовал бог.
– Предлагаете Кондраду вставить куда-нибудь батарейку? – задала вопрос, глядя на Рицесиуса широко раскрытыми наивными глазами. – Чтобы наверстал побыстрее? Так меня запах паленой резины слегка пугает, знаете ли!
– Не пошли! – погрозил мне Рицесиус пальцем, зависая над мечом.
– Куда пошли? – прикинулась я дурочкой. – Тут одна комната… и та… по принципу «заходи, кто хошь!». Швабру некуда поставить!
– Ты к мужу вернуться собираешься? – перебил мои излияния рогатый «кастрюль».
– Собираюсь! – закивала я головой.
– Тогда останешься вместо меня на месяц здесь! – нагло заявил бог.
Я поковыряла в ухе с задумчивым видом и переспросила:
– Останусь здесь вместо вас? – Кастрюля громыхнула, кивая. – Зачем?
– Будешь моей И. О.! – торжественно возвестил бог. – Временно исполняющей обязанности бога войны!
– Че-э-го? – Я думала – ослышалась. – ИА я твоей буду, понимаешь! Осликом таким – ИА! – взорвалась я тайфуном. – Огромным таким ослом отпущения с громадными ушами! У кого-то бывают козлы отпущения, а я стану ослом. Это если соглашусь!
– Тогда я убью Кондрада! – заявил беспринципный шантажист, плотоядно облизываясь. В руках замелькали ножи, топоры и прочий бутафорский хлам. Ну иллюзионист! Громовержец хренов!
– А я грохну тебя! – запрыгнув, встала я на кресле в полный рост и уперла руки в бока.
– Я – бессмертный! – похвастался Рицесиус, спрятал свои орудия труда и попытался показать мне язык. Именно что попытался. Язык прищемило упавшее забрало, потому как я прицельно метнула розовую жуть. Естественно, попала.
– Мне по фигу! – честно призналась я. – Один тут тоже наивно полагал, что он бессмертный, а как за яйца взяли, так и коньки откинул. Кощеем покойника звали. Если ты моего мужа хоть пальцем тронешь, я не только яйцо твое найду! Я «утку» тебе презентую! Зайцем поставлю! И сеанс иглоукалывания пропишу!
Рицесиус пережил несколько неприятных секунд, спасая язык. Жаль только, заживает все на них, как… как… в общем, мало ему прищемило! Я надеялась, что получится больше!
– Грубиянка! – заржал бог. – Но ты мне нравишься! С нашим пантеоном так и нужно!
Не проняло! Зайдем с другой стороны.
Я слезла с кресла, доковыляла до склада металлолома и, проникновенно заглянув в прорези шлема, спросила:
– Почему бы не отправить нас сюда вдвоем с Кондрадом? И медовый месяц бы наладился, и от нас сплошные благодарности. «С милым рай и в шалаше», а?
В ответ получила:
– Это священная гора! Кумовство тут исключается, и так родственничков развелось – некуда плюнуть! – Взгляд Рицесиуса стал острым. – Поэтому Кондрада – НЕ БУДЕТ! Не хватало мне здесь этого черного воителя и буйного родственничка в своем доме, чтоб хозяина подсидел!
Я настаивала:
– Нет, ну я-то тебе зачем?
Бог почесал место сверху, примерно опознанное мной как затылок, и ответил вопросом на вопрос:
– Слышала про новые веяния?
– Ага, краем уха, – никак не могла взять в толк, при чем тут это. На всякий случай признаваться в обилии знаний не спешила.