Замок на скале - стр. 36

– Милорд, как вы можете так шутить!.. – стуча зубами от страха, возмутился оруженосец.

Он умолк, и они стали пристально следить за тем, что происходит во дворе. Граф Ангус по-прежнему беседовал с аббатом, и внезапно тот громко, неподобающе громко для духовного лица, захохотал, указывая в сторону дома для приезжих. Граф Ангус тотчас спешился. Теперь было видно, что он сильно припадает на правую ногу. Один из его людей подставил плечо, и граф, опираясь на него, вместе с аббатом и сопровождающими направился к дому для гостей. Большая часть его людей тоже спешилась, и монахи приняли у них лошадей. Аббат шел рядом с Дугласом, и Генри слышал, как он сказал:

– Я с самого начала заподозрил, что здесь дело нечисто.

Ральф испуганно вцепился в локоть герцога.

– Бежим!

Бекингем, невольно поддавшись панике, кинулся по коридору вслед за оруженосцем, но, когда они уже были у лестницы и услышали внизу голоса, опомнился.

– Постой, Ральф. Так мы попадем прямо к ним в лапы.

Теперь они метались по коридору, ища выход. Но здесь не было других дверей, кроме тех, что вели в кельи для постояльцев монастыря. Генри вернулся к окну. Прямо под ним тянулась покатая черепичная крыша галереи, опоясывающей двор. И пока Ральф судорожно дергал какую-то запертую дверь, в голове у Генри родился безрассудный и дерзкий план. Он видел, что монахи все еще держат под уздцы оседланных лошадей, а кованая решетка надвратной башни поднята и ворота не заперты.

– Ральф, скорее за мной! – вскричал герцог и с разбегу всем телом ударил в окно.

Раздался оглушительный звон разбиваемых стекол. Генри вывалился на кровлю и покатился по ней, пытаясь задержаться. Ему это не удалось, и он с трудом уцепился за зубчатый водосток. Раненую руку обожгло болью, и он, закричав, выпустил спасительный край и рухнул в темноту. Пухлый сугроб смягчил удар. В тот же миг герцог вскочил и, забыв о раненой ноге, метнулся через двор туда, где стояли лошади.

Первым на его пути оказался конь графа Ангуса. Сильным ударом в челюсть Генри опрокинул навзничь державшего повод монаха. У него не было времени оценить дерзость своего поступка, он лишь заметил, что застывшие на мгновение от неожиданности ратники Дугласа теперь бегут к нему со всех сторон. В ту же минуту, ухватившись за холку вороного, он рывком, без стремян, вскочил в седло.

– Ральф! – крикнул он, наматывая на руку поводья и сдерживая бешено рвущегося жеребца.

Оруженосец уже спрыгнул с крыши и пытался поймать за повод другую испуганно мечущуюся лошадь.

– Ральф! Скорее!

Он видел, как к нему отовсюду приближаются люди, как беснуются испуганные лошади. Но в следующее мгновение ему пришлось туго. Жеребец, не признав чужака, громко заржал и поднялся на дыбы. Генри всей тяжестью тела навалился на шею животного, обхватив ее руками. С силой сдавливая горло коня, он приник к его корпусу, но тут же отпрянул, когда жеребец, опустившись на передние ноги, стал отчаянно бить задом.

Генри Стаффорд был не последним наездником, но сейчас ему пришлось призвать все свое мастерство, чтобы с помощью поводьев и стремян удержать коня. Он не обращал внимания на острую боль в ранах, целиком погруженный в борьбу с вороным. Рванув поводья, он заставил коня опустить голову. Сбоку из темноты выскочил воин с обнаженным мечом, но конь подкинул круп – и удар нападавшего пришелся по окованной луке седла. И тут же воин испуганно закричал, сбитый с ног при повороте мощного животного. Этот крик, полный боли, на секунду остановил других спешивших к ним ратников. Генри натянул повод и сейчас же с ужасом увидел, что двое монахов раскачивают застрявшую в снегу створку ворот.