Замёрзшее счастье, или Подаренная дракону - стр. 5

– Лер, да брось! Что она такого сказала? Одеться тебе? Ну так мама права – беспокоится о тебе.

– Тебе мои короткие шортики не нравятся? – спросила я с провокацией в голосе.

– Нравятся. Но маме виднее.

– Что виднее?

– Как у вас, женщин, что там устроено.

– Вот как? А разве сложно просто сказать: “Мама, я Леру люблю и теперь живу с ней вместе. Не говори про неё плохо”. Или, если для тебя это слишком сложная фраза: “Мама, про это мы не говорим!” И положить трубку.

– А чего это я должен бросать трубку по твоей указке?

– А это не по моей указке. Раз так сделаешь, два, и, может, она поймёт, что не надо про меня говорить гадости.

– Да мама не говорила гадости. Вот ни одной гадости не помню, – Антон нехотя поднялся с дивана. – Чего ты бука? И оделась зачем?

– Да вот… Решила сапоги сходить вернуть.

– А что сегодня? Вечер уже.

– Магазин до десяти работает. А то праздники скоро, мало ли. Закроется на выходные, а там и вовсе срок возврата пройдёт.

– Это запросто. Это может быть! – засуетился Антон.

– Сходишь со мной? – спросила я.

– Нет, я уже поел, разделся. Давай ты сама сбегай, а? Ты же их купила, ты и возвращай. А, стой – а на деньги можно мне куртку купить. Помнишь, которая тебе понравилась? Ты ещё сказала, что я в ней буду хорошо смотреться.

– Ты обалдел?

– В чём я обалдел? – Антон не понял. – У нас теперь бюджет общий. Я вот за продукты заплатил в магазине.

– За макароны и подложку курицы?

– За фетучини твоё.

– Я фетучини приготовила сама.

– Короче, мама правильно сказала – макароны – они и есть макароны.

– Ладно, как-нибудь добежим, посмотрим тебе куртку, – я поцеловала Антона в нос. – Хочу, чтоб ты у меня был самый красивый!

– Ох, Лера-Лера! Я тебя и без шмоток люблю. Лучше голенькой!

– А я вот надеялась на секс в сапожках, между прочим, – я повела бровью.

– Ну так, давай, – Антон отряхнул футболку.

– Боюсь, что магазин закроется. Ты же быстро не умеешь, – я ему подмигнула.

– Да, вовремя сдать сапоги важнее. Тебя продавщица запомнила. Понимает, что ты поносить не успела. А завтра попробуй, докажи что.

Ага-ага, так и есть. Особенно с учётом того, что я в них ушла из салона.

– Ну я тогда побежала, – я подхватила коробку. – Давай, не скучай, скоро вернусь.

Антон кивнул и вернулся к телеку.

Я оделась и вышла на площадку. Постояла с сапогами под мышкой, теребя ключи от недавно снятой общей квартиры в кармане. Улыбаясь Антону, я его обманывала. Бежать, бежать из этих отношений! Вот о чём я думала! Мы с Антоном вместе четыре месяца, оба взрослые, работающие люди. Повстречались, устроили друг друга и решили съехаться. Что моя потенциальная свекровь будет трястись над своей кровиночкой, я сразу поняла, но Антон никогда не был против жить отдельно. Вот и квартиру мы сняли и уже разговаривали про ипотеку. Про свадьбу, правда, не разговаривали. Иногда мне казалось, что для Антона это уже дело решенное. А я хотела настоять на красивом предложении руки и сердца, на помолвке. А тут – как завеса спала с глаз. За кого я замуж собралась? И для чего? Неужели всему виной сапоги, которые Антон мне не разрешил оставить? Сапоги, купленные на мою зарплату.

Я не собиралась идти в магазин. Поехала к маме. Мама моему приезду удивилась.

– А ты что не с Антошей? – встревоженно спросила она. Моя мама быстро окрестила Антона Антошей и относится к нему как к любимому и долгожданному зятю. Нашу идею съехаться она восприняла с большим воодушевлением и много раз намекала на свадьбу и внуков. Антон посмеивался, я помалкивала. Подсознательно я в курсе, что я в Антоне не уверена…