Законы жанра - стр. 9
Блокнот действует по тому же принципу, что и древняя черная магия. В тот момент, когда ты узнаешь истинное имя человека, ты получаешь над ним неограниченную власть. Сложность была в том, что моего истинного имени не знает никто ни в этом мире, ни в другом, включая и меня саму. Робертой меня назвали в сиротском приюте, фамилию Кэррингтон я получила от приемных родителей, мой настоящий биологический отец много лет вообще не знал о моем существовании, и единственным человеком, который мог бы внести окончательную ясность, была моя мать, но она умерла задолго до того, как я начала задаваться этим вопросом.
Так что я понятия не имела, как меня зовут на самом деле, и это делало меня фактически неуязвимой перед могущественным сюжетным артефактом, уложившим бессмертного Кларка на больничную койку.
Вот еще одна причина, почему я оставила Эллиота Смита в рядах ТАКС. Он был чертовски хитрым, изворотливым и пронырливым сукиным сыном, и его ни при каких условиях не стоило выпускать из виду. Альтернативным решением было бы избавиться от него насовсем, но в тот момент, когда я стала матерью, я решила, что убийств с меня уже хватит.
И пока мне удавалось держаться в рамках выбранной стратегии.
– Но все же вы порезвились с Блокнотом от души.
– Мы сделали только то, что было необходимо сделать.
– Включая убийство министра финансов?
Смит покачал головой.
– Я сказал вам, что это мы убрали Френсиса, потому что в тот момент так было быстрее и любому другому моему ответу вы бы попросту не поверили. Но на самом деле имя Френсиса вписала в Блокнот его жена, и мы ее к этому не подталкивали.
– Если не считать того, что подсунули к ней в любовники идеального мужчину?
– Мы не ожидали такого развития событий, когда попросили ее выкрасть для нас артефакт, – сказал Смит. – Далеко не все неверные жены убивают своих мужей. И если она это сделала, то, полагаю, у нее были для этого какие-то причины и помимо нового любовника.
– Который ее задушил, – напомнила я. – И сейчас вы тоже скажете, что он сделал это не по вашему приказу?
Я вперила в него испытующий взор, пронзительный настолько, насколько мне вообще получилось его изобразить, но он и бровью не повел.
– Это стандартная зачистка «хвостов». Я не горжусь этим решением, как и многими другими, которые мне приходилось принимать для защиты страны, но это было необходимо.
– А Мыш? – спросила я. – Или вы вовсе не его имели в виду, а боролись с грызунами в своих архивах?
– Вам не хуже меня должно быть известно, что деятельность Мыша и само его существование порождали большее количество проблем, нежели решали, – сказал Смит. – Богатый, пресыщенный жизнью человек, любитель экстремальных видов спорта, а попросту говоря, адреналиновый наркоман. Когда он исчерпал все возможности, вроде прыжков с парашютом или глубоководного дайвинга, он занялся борьбой с преступностью, так, как он ее понимал. И мы оба знаем, что ореол таинственного борца привлекал его куда больше, нежели сама борьба. Его методы были весьма сомнительны, а его принцип “никого не убивать” никак не уменьшал хаос, потому что те, кого он задерживал, через какое-то время снова возвращались на улицы и пытались ему отомстить. Тем самым мы имели целый пул криминальных личностей, в том числе и очень опасных, с которыми полиция ничего не могла сделать, потому что они были частью его сюжета. Избавившись от Мыша, мы сделали их уязвимыми. Сотни задержаний, мисс Кэррингтон. Реальные сроки вместо тех символических, которые присуждали им ранее. Количество побегов из тюрем сократилось втрое. Город стал безопаснее. Мне кажется, мы уплатили за это не такую уж высокую цену.