Закон сохранения добра. Девять пьес для моего театра - стр. 23
узнаю вскоре… может быть…
Сейчас, позвольте мне, отбыть.
КАНДИД
Куда ты, друг?..
АЛЕКСЕЙ
Подалее куда-нибудь
от этого… всего!
(жмёт руку Кандиду, целует Полину)
Но ничего.
Ещё мы встретимся…
КАНДИД
Ну, будь…
Кандид обнимает Полину и они удаляются в глубину комнаты. Никому ненужный злодей Ефрем неспешно вылезает в окно. Меркнет свет. На авансцену выходит с одной стороны Алексей с другой Аггел.
АГГЕЛ
Куда торопишься?
АЛЕКСЕЙ
Туда…
АГГЕЛ
Комедия окончена, finite…
АЛЕКСЕЙ
Что надобно тебе?
АГГЕЛ
Я на тебя сердита,
ты карты все мне спутал…
АЛЕКСЕЙ
Что ж, тогда
прошу прощения…
АГГЕЛ
Хоть на коленях, шут, моли,
мне надо не прощать – прощаться…
Тебе пора с поверхности Земли
во внутренность её перебираться…
АЛЕКСЕЙ
Наверно, бес, тебе нужна моя душа?
АГГЕЛ
Какая, шут, душа? Душонка,
как детская поношенная распашонка,
она на тряпки лишь годиться…
Молись, буффон…
АЛЕКСЕЙ
А не умею я молиться…
АГГЕЛ
Тем хуже для тебя…
АЛЕКСЕЙ
Сие занятие
пустое времепровожденье…
АГГЕЛ
Не скажи…
Входит Ангел.
АНГЕЛ
(Аггелу)
Несанкционированное, бес, мероприятие!
(Алексею)
Мне девушку, приятель, на минутку одолжи…
(берет Аггела под руку и отводит в сторонку)
С каких же пор, вдруг, стали кровожадны бесы?
АГГЕЛ
От Сотворенья!
АНГЕЛ
Милая, не лги,
хоть с вами мы давнейшие враги,
но на Земле одни имеем интересы…
Оставь Алёшку – сдохнет сам
в трактире либо в сумасшедшем доме…
За душу дранную теперь я и гроша не дам,
что время зря терять,
зачем иголочку златую зря искать
в изжёванной соломе?..
АГГЕЛ
По вероятности, в виду имелось сено…
АНГЕЛ
Какая разница? Одно лишь неизменно,
что здесь нам просто нечего ловить…
АГГЕЛ
Идём отсель…
Ангел и Аггел уходят.
АГГЕЛ
Идём.
(повернувшись к Алексею)
Живи!
АЛЕКСЕЙ
Кому скажи – никто ведь не поверит.
Пойду в кабак – пока ещё открыты двери
пока ещё в кармане есть гроши…
Напьюсь до чёртиков, до умопомраченья:
когда все бабы станут хороши;
когда печаль утратит всякое значенье;
когда грядущее не станет тяготить —
тогда спокойно можно будет опочить.
Занавес
Действие четвёртое
Картина седьмая (последняя)
Явление двадцать пятое
Морозное декабрьское утро. Заснеженный берег какой-то маленькой речушки. Аггел и Ангел, кутаясь в шубы, ждут кого-то…
АГГЕЛ
Какого беса ты меня сюда привёз,
Чай заморозить, мыслишь, супостата?..
В такой неимоверный, дьявольский мороз,
сидели б дома лучше…
АНГЕЛ
Се расплата,
за наши старые грехи…
АГГЕЛ
А что дела наши плохи?
А что достойная награда
предуготовлена не нам? Который век,
с тех самых пор, как создан человек,
мы, как последни побирушки,
по свету рыщем, разгребая душки,
во тщетных поисках ДУШИ, какою ненадолго
по заблуждению большому Бога,
обременено бысть человечье тело.
Но, видно, тело этого не захотело!
Жизнь на Земле с душой прожить —
се пытка вящая. Такие вот дела,
и се никак не пременить,
ибо премноги человечие тела
души не токмо лишены, но жизни!
АНГЕЛ
Ты так зудишь, будто на тризне
мы ныне пребываем…
АГГЕЛ
Ну, а что не так?
Чрез пару часиков, безжизненное тело
Пиита иль бретёра…
АНГЕЛ
Эко дело!
АГГЕЛ
Я у тебя чего хочу узнать:
а стоит ли морозить сопли,
когда ничьей души нам не видать,
как собственных ушей?..
Слышны голоса, ржание лошадей.
АНГЕЛ
Ты слышишь чьи-то вопли?
Везут, как агнца на закланье…
АГГЕЛ
Какая чушь! То вьюги завыванье,
мы скоро, враг, оборотимся в снежных баб.
АНГЕЛ
Ответь мне, бес, коль духом ты не слаб:
хотел бы ты родиться человеком,