Закон сохранения добра. Девять пьес для моего театра - стр. 2
и громко, и брезгливо объявить:
«Грязна!»…
Вмиг тягостная тишина
раздавит даму, будто пресс…
(совершенно успокоившись)
Могу продолжить, если интерес
у вас к сей теме есть…
АРТЁМ
(взвинчено)
Молчать!
КАНДИД
(усмехнувшись)
Вы правы! – тщетно всё перечислять…
Вы выбрали последний метод – самый гнусный —
ушат помоев вылив… Вы – боец искусный,
(вам в кавалерию, а лучше бы в пехоту)…
Но это всё, что вам природа-мать —
безродному бретёру и безденежному моту —
(сдаётся, в утешенье)
в бессрочное вручила во владенье…
(выдыхая)
Я всё сказал…
(Дельфине)
Идём отсель…
АРТЁМ
(заикаясь)
Но ты – нахал…
Ты получаешь, ж-жжелторотик, высший б-ббалл,
мы завтра ж б-ббудем драться…
КАНДИД
Слова мало?
Ну что ж…
(передразнивая Артёма)
п-ппприбавлю завтра я свинца…
Кандид поворачивается и уходит один.
АРТЁМ
(бравируя)
Ох… п-ппрямо напугал меня…
(вслед уходящему Кандиду)
Б-ббеги домой,
малой…
штанишки поменяй;
да не забудь спроситься у отца,
мож он тебя не п-пппустит драться…
(Аггелу)
Чего это я начал з-зззаикаться?
АГГЕЛ
(тянет за руку Артёма)
Ты весь дрожишь, идём, Артём, в кабак…
АРТЁМ
(Дельфине)
Идём и ты, Дельфина…
ДЕЛЬФИНА
(гневно, глядя в глаза Артёму)
Ты – дурак!
Дельфина убегает вслед за Кандидом. Артём с Аггелом остаются одни.
АРТЁМ
(кивая на уходящую Дельфину)
А этой что?
АГГЕЛ
Поиздеваться
ты над Кандидом обещался ей
и, может статься…
ты честь её затронул… Очень зря!
С ней обходиться так, мой друг, нельзя —
она отмстит ещё тебе, ей-ей…
АРТЁМ
Мне дела нет до бабы вздорной,
что может женщина?
АГГЕЛ
(в сторону)
Дурак… Она права…
(вслух)
Поверь мне, женщина опасней льва!
АРТЁМ
Оставь для грим-уборной
все эти разговоры… Все слова
о женской силе и коварстве —
анекдотичный бред…
Меня заботит более поэт,
как если я его убью?..
АГГЕЛ
И что с того?
Я прервала тебя, прости…
Царю давно не терпится его:
Каким-нибудь манером извести;
сослать в Сибирь; упечь в острог…
АРТЁМ
Мне на Царя плевать! Мой бог…
АГГЕЛ
(закрывая рот Артёма ладошкой)
Не поминай при мне Глупца Святого —
он недостоин даже поминания простого,
тем паче всеобъемлющей любви…
АРТЁМ
Мне наплевать на Бога! От кровИ,
что пролил я, ни в жизнь мне не отмыться…
Как не крути, а всё равно
за все мои земные злодеянья,
я обречён на вечные страданья
в аду…
АГГЕЛ
(с усмешкой, про себя)
Быть может… но…
(Артёму)
Раз чуешь ты, что суждено
тебе в Геенне Огненной вариться,
с тобою мы могли б договориться…
АРТЁМ
Насчёт чего?
АГГЕЛ
(загадочно)
Так… мелочь…
АРТЁМ
(настойчиво)
Ну, смелей…
АГГЕЛ
(уклончиво)
Идём в кабак, а там: и посидим,
и договор обговорим…
АРТЁМ
Я понял, бес! Ну что ж, идём скорей —
терпеть уже не в силах я…
душа горит… Да будь она неладна!
АГГЕЛ
Душа?
АРТЁМ
Да нет! Заносчивость моя…
Уж сколько раз давал себе зарок
по поводу не задираться, да и без…
Во мне сосуществуют: сладкогласный Бог;
и прекослово-падкий, гадкий Бес.
Легко воспламеняюсь я от искры малой,
молниеносно возгорается пожар…
Всучил, знать, черт мне этот сучий дар
в нагрузку ко природности бездарной…
У нас не любят бедных и безродных…
При всех моих ничтожностях природных —
я был в числе бы первых, как Кандид-поэт,
когда б мои: отец и дед
из знатного происходили рода…
В цене происхожденье – не талант.
Знать, потому виновна не природа,
что я – такой вот злоязычный дуэлянт…
Сначала я успешно отбивался
от всех нападок родовитых кобелей и сук…
(никто не ведает, сколь претерпел я мук)
…как пёс безродный я на них кидался,