Закон сохранения добра. Девять пьес для моего театра - стр. 18
Вопрос:
он вспомнил Дашу?
ПОЛИНА
(придя в себя)
Что? Прошу прощенья…
ВТОРАЯ АКТРИСА
Тебя он вспомнил?
ПОЛИНА
Что сказать?
Фамилию и имя, год рожденья…
кем бы отец… когда почила мать —
он выучил, а остальное… как корова языком…
как будто бы со мной он незнаком,
тем будто бы со мною не был дружен…
ПЕРВАЯ АКТРИСА
Ну, на хрена, тебе такой он нужен?
ВТОРАЯ АКТРИСА
Забудь его…
ПОЛИНА
Нет, не могу,
свою привязанность навеки сберегу…
ПЕРВАЯ АКТРИСА
И дура…
ПОЛИНА
Может быть…
Но не могу я клятве детской изменить…
Но не могу забыть:
его улыбку, нежный голос,
блеск синих глаз, курчавый волос,
привычку действовать обдумано, и не спеша…
(потеряно)
Его всё: тело и манеры… но душа…
Явление девятнадцатое
На сцене появляется Кандид Сергеевич вместе с месье Пюдалем (Ангелом), следом спешат два актёра.
КАНДИД
(заканчивая разговор)
Вот так всё, вот…
МЕСЬЕ ПЮДАЛЬ (АНГЕЛ)
(хлопая в ладоши)
Всё! Отдохнули?.. За работу! ПовтОрим третий эпизод…
Настройтесь… Утро ранее… Дозором царь-отец
обходит свой большой дворец…
Кандид и Месье Пюдаль садятся в зале. На сцене остаётся Второй актёр, играющий Шаасака.
ШААСАК (ВТОРОЙ АКТЕР)
(сам с собой)
Сегодня утром мы почувствовали зуд
престранный чрезвычайно…
(трогает голову)
тут…
Подобный в детстве чувствовали все,
когда зуб постоянный во десне
намеривался сделать лаз…
(тяжело вздыхает)
Ох, царска доля, нужен глаз да глаз
за всеми… даже за женой…
Из боковой дверки выходит пройдоха Лю-Манг.
ЛЮ-МАНГ (ПЕРВЫЙ АКТЕР)
(хватается за голову)
О! Бог ты мой…
ШААСАК
(подзывает жестом)
Иди сюда, презреннейший китаец…
Даю минуту, похотливый старец,
чтоб смог ты объяснить нам, что в сей ранний час
ты деешь в спальне нашей половины?..
ЛЮ-МАНГ
(в сторону)
Не в бровь, а в глаз…
(кланяется, сложив руки лодочкой)
О, господин, сейчас, сейчас…
(начинает философствовать)
Виновные, вины незнающие – неповинны…
(в сторону)
Дай, боже, красноречья,
иначе мне не убежать увечья…
(продолжая)
Пока новорождённый не постигнет,
что есмь – коварство, злоба, ложь… —
высот заоблачных навряд достигнет…
ШААСАК
И что ж…
Всё это, мыслимо, прекрасно,
но мне покамест ничего не ясно…
ЛЮ-МАНГ
(в сторону)
Не повезло…
(Шаасаку)
Лишь отделив от общей массы знаков зло —
мудрец определяет неизбежное добро…
Как из руды, царь, выплавляют серебро,
так токмо лишь из мерзкой глыбы зла добыть,
извлечь то бишь, добро возможно…
ШААСАК
(пытаясь понять сказанное ЛЮ-МАНГОМ)
А это ты к чему?
Чего-то в толк, мудрец, я не возьму…
Уж слишком всё закручено и сложно…
Запутать хочешь? С мысли сбить?..
ЛЮ-МАНГ
(продолжает, не обращая внимания на царя)
Всему даны на свете для порядка имена —
чтоб ведать точно: кто и что се есть…
Шаасак недоуменно пожимает плечами.
Посколь у вас, властитель, есть жена —
то у жены наличествует честь…
ШААСАК
Что этим хочешь нам сказать?..
ЛЮ-МАНГ
Тот, кто имеет – в состояньи утерять…
Тот, кто боится утерять – утратит…
Кто не имеет ничего – не ведает потерь…
Безденежный – налогов, царь, не платит!
Безумный – суть людоподобный зверь…
ШААСАК
(взбесившись)
Довольно философий! Говори ясней…
что было у тебя с царевной?
ЛЮ-МАНГ
С ней?
Появляется ЛАЛИТА, её усталые глаза источают радость. Она сладко потягивается…
ЛАЛИТА (ПОЛИНА)
Спалось мне сладко, снился дивный сон,
сначала козлик рожками бодался,
потом небесный гром раздался
огромный белый слон
в меня вошёл —
и так блаженно стало мне, так хорошо…
Я позвала мудрейшего Дань Ли —