Закон семи - стр. 16
– А о чем та книга, Никон не говорил?
– Запутал я вас, Константин Иванович, – вздохнул Сергий. – Книга-то Библия и вроде самая обыкновенная, только старинная, а в ней этот самый «Наказ» спрятан. Вроде бы он – послание архимандрита Филарета настоятелю монастыря. А более я ничего не знаю.
– Помилуйте, – взмолился Костя. – Что же богопротивного может быть в послании архимандрита?
– В послании-то, может, и ничего. Все дело в том, как трактовать те или иные слова, – глубокомысленно ответил Сергий. – Андрей у нас человек, более занятый мирскими заботами, чем спасением своей души. И возле него такие же собираются. Последнее время зачастил к нам настоятель Свято-Никольского монастыря, и вот запрутся они у отца Андрея и о чем-то беседуют. Хотя не беседовать им надобно, а неустанно молиться. А сам отец Андрей не более чем восемь лет назад был офицером. Ждать от такого человека смирения – труд напрасный.
– Но ведь что-то его привело в монастырь? – вступился за отца Андрея Костя.
– Конечно. Только смирения в нем как не было, так и нет. И в голове одно мирское. А такой любое слово извратит себе в угоду.
– Но ведь не думаете же вы, будто в «Наказе» говорилось о том, что надо дьяволу служить? – вздохнул Костя в очередной раз.
– Андрей свою веру придумал, – ответил Сергий. – Вроде секты. И поклоняются они вещам богопротивным, про то я знаю совершенно точно. И ересь свою они по монастырям разносят, заманивая в силки слабые души. Ездил Андрей и в Александровский монастырь, и в Троицкий, и везде находил единомышленников, о чем мне доподлинно известно. Боюсь, покровители у них имеются в самых высоких кругах, оттого Андрей и бесчинствует, ничего не боится.
– По-вашему, Никона они принесли в жертву, исповедуя какой-то бесовский культ? – Косте даже предположение подобное казалось до того глупым, что никакой критики не выдерживало.
Но Сергий был непреклонен.
– А я вам докажу. Я не зря за ними следил и теперь точно знаю, где они держат богопротивные амулеты свои, которым поклоняются. Ежели я вам представлю доказательства, вы мне поверите?
Костя сказал, что поверит, скорее для того, чтобы отделаться от монаха. К тому моменту он уже едва на ногах стоял, от усталости и бессонницы мысли в голове путались, хотелось лишь одного: поскорее лечь спать. И он попросил Сергия проводить его до отведенной ему кельи (без помощи отыскать ее Костя бы просто не смог, тем более в темноте).
Костя был уверен, что уснет мгновенно, но не тут-то было. То ли непривычно жесткое ложе не способствовало сну, то ли слова Сергия произвели, куда большее впечатление, чем он предполагал. Конечно, рассказ фантастический, однако Костя, в недавнем прошлом столичный житель, был в курсе новомодных увлечений. В бога, похоже, сейчас уже никто не верил, и каждый искал свой путь. Спиритизм, экзотические культы и даже поклонение дьяволу нынче стали в большом ходу. Однажды и сам Костя присутствовал на черной мессе, устроенной в шутку, но шутка оказалась явно дурного тона. Были там и обнаженная девственница, и даже Сатана в козлином обличье, то есть мужчина, облачившийся в козлиную шкуру и водрузивший на голову рога. Воспоминания о том, что «сатана» проделывал с девственницей, до сих пор вызывало у Кости краску стыда. Правда, впоследствии выяснилось, что никакая она была не девственница, а швея Ниночка Коротыгина, жившая попеременно, почитай, со всеми студентами-медиками, которые при ее худобе еще и анатомию по ее телу изучали, но все равно было неприятно и очень стыдно.