Закон обратного отсчета - стр. 16

– Ты что, раздевать их предлагаешь?

– Мертвых – да, – невозмутимо отвечает Джа. – А живых можно попросить показать.

– Это уже слишком. – Джен чувствует, как отъезжает. Медленно, но верно скатывается куда-то вбок, вслед за монументальной барной стойкой. Отяжелевшие руки тянет к краю стола за подвешенные к локтям гири. И желудок просится выпрыгнуть через горло. Джен не уверен, что мутит от водки. – Я не пойду на это.

Джа – напротив – сама трезвость. Что это – трюк или фокус? Или это одно и то же? Джен уже затрахался угадывать правильные ответы и смыслы пророческих рассуждений по погоде или рисунку морщин на лбу.

– Что за бред вообще? – со злости кричит он. – Ты сам себя слышишь, чудовище?

– Эй, Джен, – раздается из-за спины. Инквизитор оборачивается через плечо, и ряды столов плывут сплошной линией, а задница съезжает со стула. Коса месит шваброй в ведре воду, глядит грозно. – Давай без воплей на всю улицу.

– Извини, – понижает голос Джен и, разворачиваясь, снова играет с головой в карусельки.

– Может, я и чудовище. – Джа весь как натянутая цепь. Будто зацепился за невидимую шестеренку и зафиксировался намертво – не сдвинуть. Вокруг шатаются стены, а он неподвижен. И кулаки сжаты. – Называй как угодно, ты знаешь, я в морали нихера не смыслю и всегда к тебе прислушивался. Но иногда мне видней. Если для того, чтобы отделаться от этого кошмара придется раздеть несколько трупов, я это сделаю. А если мы успеем до трупов – тем более. Они всегда и так ошалевшие, одним шоком больше, одним меньше – не велика потеря. Только скажи, Джен, ты со мной? Ты. Со мной?

Закрыть глаза и уложить голову на мягкое и теплое. Джен глядит на тяжелую пепельницу и борется со стойким дежавю, будто снова тесные сапоги натирают большие пальцы, грязная, давно нестиранная форма липнет к лопаткам, а через плечо перекинута лямка автомата. Правда, теперь водка, а не ядреный самогон, разжижает мозги, и потом отовсюду не воняет до обморока. Зато вот эта колкая, парализующая потребность в покое среди всеобщего пиздеца – она до сих пор рядом. Пригрелась за спиной и тыкает под ребра, будто жнец серпом.

– Да куда я денусь? – отвечает Джен. И добавляет про себя: «На мне столько крови, хоть часть бы отмыть».

Джа умеет улыбаться, как ребенок. Разбивает вдребезги сопротивление.

– Из тебя получился бы клевый шпион, – Джен подпирает щеку ладонью, стараясь не завалиться на стол.

– Почему? – Джа меняется моментально, будто – чирк спичкой – и уже другой человек. Мягкий, как язычок пламени, и такой же податливый малейшему дуновению.

– Не скажу. Ой, блин. Кажется, нам пора отсюда валить.

– С какой стати? – Джа развязно откидывается на стуле, развернувшись всем корпусом, и тут же втягивает голову в плечи, группируется до размеров компактного мальчика-подростка. Но прятаться уже поздно, игнорировать – неэффективно.

– Надрались в такую рань? – укоряет обманчиво мягкий голос, и тонкие пальцы с безупречным маникюром ложатся на плечи Джа.

– Привет, Юль, – опасливо жмурится он.

Джен с виноватой улыбкой машет ладонью и старается поймать взглядом в фокус пальцы девушки, блуждающие по шейным позвонкам пророка. Он не боится, запугать инквизитора – миссия крайне сложная. Да и зайти Джа за спину он никогда бы не позволил, с первой попытки обеспечил бы смельчаку постельный режим и месяц казенного отпуска, как минимум. Но Юля – девушка. Хозяйка бара. И, видят Боги, Коммутатор и прочая астральная муть, упомянутая Джа, за нее Джен сам убьет и покалечит. Если Юля позволит. А она любит и умеет разбираться с помехами сама.