Закон чебурека - стр. 24
– Какие? – настойчиво спросила бабуля и качнулась в сторону, пытаясь высмотреть упомянутых людей за широкой мужской спиной.
Видимо, запланированный ею визит все-таки включал воспитательное рукоприкладство.
– Какие-то херры. – Индивид развел руками и на всякий случай предусмотрительно добавил: – За которых лично я никакой ответственности не несу!
– Ваше счастье, – устало проворчала бабуля.
– Кстати, а что это мы стоим на пороге? – Индивид чутко уловил изменение ее настроения. – Прошу, добро пожаловать! Познакомимся поближе, пообщаемся по-соседски. Обсудим, к примеру, рецепты котлет.
– Спасибо, но нет! – в рифму и с чувством сказала я от лица всех присутствующих.
Индивид производил впечатление слишком ушлого. Приличные девушки (и даже молодящиеся бабушки) в вечерний час к таким в гости не ходят.
– Тогда, может, я к вам? – Ушлый индивид вознамерился шагнуть за порог.
– Найн! Как-нибудь в другой раз! – Бабуля ловко подбила палкой дверь, и та послушно захлопнулась, оставив индивида внутри.
– Когда мы котлет нажарим! – съязвила осмелевшая Трошкина и показала закрытой двери фигу.
– Аллочка, – укоризненно покачала головой бабуля. – Я все понимаю, этот Роберт тот еще херр, но воспитанные фройляйн так себя не ведут. Чтоб ты знала, для немцев кукиш равнозначен поднятому среднему пальцу, это очень неприличный жест.
– О майн гот, – пролепетала Трошкина и сокрушенно повинилась: – И я еще смела усомниться в вашем немецком…
Кажется, за дверью кто-то хихикнул.
– Уходим, – стрельнув недобрым взглядом в стеклянный глазок, скомандовала я. – Котлетной атаки сегодня не будет, а это все, чего мы хотели.
– Уже не всё, – шепотом призналась мне Трошкина, с подобием почтительного реверанса пропустив вперед бабулю. – Теперь и вправду очень хочется котлет. Как думаешь, та турецкая харчевня рядом с кофейней еще работает?
– Слушай, какие котлеты? Уже ночь на дворе.
– Ночь темна и полна ужинов, – смущенно хихикнула Алка. – Я на леврека налегать побоялась, все-таки непривычная еда… Осталась голодной.
Она положила руку на живот, и тот, как по команде, заурчал.
– Левреков бояться – в общепит не ходить, – сказала я укоризненно, но, разумеется, не бросила лучшую подругу в беде. – Ладно, пойдем искать тебе пропитание.
Мамуля и бабуля прогуляться с нами в кафе и обратно отказались.
– Я и дома-то не хожу в ночной дожор, с чего бы мне вдруг делать это в чужой стране, – съехидничала мамуля.
Бабуля молча побила кулаком подушку, готовясь ко сну, и потребовала, чтобы мы вернулись не поздно и при этом не шумели.
– Нам же лучше, – сказала я Трошкиной, когда мы уже вышли из дома. – Признаться, меня немного утомила наша расширенная компания. Пойдем по котлеты вдвоем.
– Как по грибы, по ягоды? – Алка заулыбалась.
Она трусишка, но при этом не лишена авантюризма и никогда не возражает против маленького безопасного приключения. Особенно если участие в нем вознаграждается вкусным призом – шоколадной медалькой, бараньей котлеткой…
До той турецкой харчевни, у входа в которую днем стоял яркий стенд-раскладушка, обещающий посетителям разнообразные кюфте, сиречь котлеты, было совсем недалеко. Минут через пять мы уже входили в дверь, все еще открытую, что означало – заведение продолжает принимать посетителей.
За столиками, правда, уже никого не было, но у стойки, беседуя с официантом в длинном фартуке, спиной к нам стоял какой-то мужчина. Трошкина сразу с порога громко спросила по-английски: