Заигравшиеся чувствами - стр. 11

Первый раз я действительно пришла с одним только намерением полить цветы. Но тут моему взору открылась прекрасная стопка тетрадей нашего класса для контрольных работ. А ведь контрольная была сегодня утром. Я быстренько нашла тетрадь врага – мудака, открыла на сегодняшней работе.

О да! Он всё решил. Где же мои ручки? Дроздов всегда пишет синей ручкой «Pilot». Заметила я этот факт как-то случайно, но теперь мне это знание пригодится.

Злорадно улыбаясь, я очень аккуратно подправила его решения и ответы в двух заданиях контрольной.

Вы скажете, что за ребячество и детский сад?! Да, согласна, взрослого в этом поступке нет ничего, но ведь не я развязала эту войну, не так ли?

Сложив всё как было, я отправилась поливать цветы и не отказала себе в удовольствии посмеяться своей находчивости вслух. Затем с чувством выполненного долга закрыла класс, отнесла ключ и радостно поскакала в сторону дома.

Так как я учусь в школе с математическим уклоном, то математика – алгебра или геометрия, а, бывает, и то и другое, друг за другом, у нас каждый день, кроме понедельника. Соответственно, и контрольные работы мы пишем пару раз в неделю. Поэтому я и повадилась раз в неделю колдовать над ответами Дроздова. Делала это не всегда, чтобы не попасться. Таким образом, его оценки «прыгали» от » пятёрок» к «тройкам». Пару раз я даже «двойку» ему обеспечила. Жалко, я не видела лицо врага – мудака, когда учительница начала его отчитывать за невнимательность при решении заданий контрольной работы.

Моя совесть, конечно, пару раз включалась и нависала надо мной тяжелой тучей, но я сразу вспоминала, как придурок испортил мой чертёж в восьмом классе и подставил меня на истории месяц назад, а также его обидные слова, обращенные ко мне, и тучка сразу улетала, открывая место для заслуженного, как мне казалось, солнца.

Не знаю, сколько бы я ещё смогла так чудить, но он меня раскрыл. После очередной «тройки», Дроздов прямо во время урока попросил подойти к учительнице и посмотреть работу. Она открыла ему последнюю контрольную и стала объяснять, что её не устроило. Артём смотрел – смотрел в тетрадь и как резко поднимет взгляд на меня. От неожиданности я даже не успела стереть со своего лица злорадную улыбочку, которой довольствовалась во время всего этого процесса. И по глазам увидела, что он понял.

Всё, мне конец!

Я сделала вид, что занимаюсь своими делами, но чувствовала на себе «прожигающий» взгляд Дроздова даже после того, как он сел на место, и продолжился урок. Мне почему – то стало страшно от того, что он понял. Но доказать придурок всё равно ничего не сможет, если вздумает жаловаться учителям. Потому что я сама-то после своего «грязного дела» не могла отличить, где оригинал, а где искусная подделка.

Весь день я ходила чуть ли не вжавшись в Дашу, потому что знала, что Дроздов так просто с рук мне это не спустит.

Сразу после уроков он догнал меня за школой и яростно выпалил:

– Ты совсем, что ли, офигела уже? – по голосу придурка было понятно, что он хочет размазать меня по стенке. – Что о себе возомнила, дылда страшная?

Я так опешила, что даже не сразу заметила, что он один, без своих дружков.

Тем временем, Артём продолжал угрожать:

– Ты очень сильно пожалеешь о своём поступке…

Но я, набравшись смелости, его перебила: