Заговор против Америки - стр. 35

– Что ж, этого факта я не знал, – ответил мой отец, – но мне надо обсудить ситуацию с женой.

– Ну что, Бесс, – вполголоса спросил он, – мы можем себе такое позволить? Парень, похоже, в своем деле дока.

– Да, но кто его подослал? – шепотом возразила мать. – Как он выследил нашу машину?

– Это его профессия, Бесс, – разыскивать туристов. Этим он зарабатывает себе на хлеб.

Мы с братом переминались с ноги на ногу, искренне надеясь на то, что мать наконец уймется, а отец наймет на весь срок этого говорливого востроносого человечка на коротких ножках.

– А вы что скажете? – обратился к нам отец.

– Ну, если это столько стоит… – начал было Сэнди.

– Забудьте о деньгах! Нравится вам этот парень или нет?

– Тот еще типчик, папа, – прошептал Сэнди. – Пальца ему в рот не клади. Но мне понравилось, как он сказал: «Если уж быть точным».

– Бесс, – сказал отец, – перед нами первоклассный гид по Вашингтону, округ Колумбия. Конечно, его не назовешь симпатягой, но парень он, судя по всему, шустрый, а с лица не воду пить. Посмотрим, как он отреагирует, если я предложу ему семь баксов.

Он отошел от нас, приблизился к гиду, пару минут они оба самым серьезным образом потолковали, а затем ударили по рукам, и отец издали крикнул нам: «Едем есть!» Как всегда, даже на отдыхе, он был заряжен энергией.

Трудно сказать, что представлялось мне самым невероятным: сам факт, что я впервые в жизни выбрался из штата Нью-Джерси; трехсотмильное путешествие в столицу страны; или то обстоятельство, что мы ехали в собственной машине, за рулем которой восседал посторонний человек, которого зовут, как двенадцатого президента США, профиль которого красовался на пурпурно-фиолетовой двенадцатицентовой марке (в альбоме, лежащем у меня прямо на коленях) между синим одиннадцатицентовым Полком и зеленым тринадцатицентовым Филлмором.

– Вашингтон, – начал меж тем свою экскурсию Тейлор, – поделен на четыре сектора: северо-запад, северо-восток, юго-восток и юго-запад. За немногими исключениями, улицы, идущие с севера на юг, носят номера, а улицы, идущие с востока на запад, имеют названия в виде той или иной буквы алфавита. Вашингтон – единственный во всем западном мире город, заложенный и построенный исключительно для того, чтобы стать государственной столицей. В этом его отличие не только от Лондона и Парижа, но и от наших собственных Нью-Йорка и Чикаго.

– Слышите? – Отец посмотрел через плечо на нас с братом. – Слышишь, Бесс, как точно формулирует мистер Тейлор уникальность Вашингтона?

– Слышу. – И она взяла мою руку в свою – словно бы затем, чтобы, приободрив меня, приободрить тем самым и себя: все, мол, у нас в порядке и будет в порядке. Но меня – с тех пор как мы прибыли в Вашингтон и до самого отъезда – заботило по-настоящему лишь одно: как бы чего не стряслось с моими марками.

Кафетерий, у входа в который высадил нас Тейлор, оказался чистеньким, а еда в нем, как он и обещал, – дешевой и вкусной, и стоило нам, закончив трапезу, выйти на улицу, прямо к парковке подкатила наша машина.

– Вот это пунктуальность! – воскликнул отец.

– С годами, – ответил на это Тейлор, – начинаешь определять с точностью до минуты, сколько времени понадобится на ланч тому или иному семейству. Все ведь было в порядке, миссис Рот? – спросил он у моей матери. – Вам все понравилось?