Заговор букв - стр. 42

Не скрывая недостатков классика, мы не компрометируем его в глазах юных читателей, скорее сводим с пьедестала, делающего его безнадежно чужим, и даем возможность быть понятым. Рискну утверждать, что читатель, не принявший эстетики Некрасова, не сможет принять и понять эстетику зрелых Блока, А. Белого, Ходасевича, Маяковского, поздних Ахматовой, Пастернака, Заболоцкого, наконец, Твардовского – и это только часть поэтов ХХ века, сопоставление которых с Некрасовым так или иначе напрашивается.

Очень интересный интертекстуальный сюжет, в котором все насквозь архетипично, – судьба женщины, ждущей, что ее уведут «в даль светлую».

Героиня стихотворения Н. А. Некрасова «Тройка» (1846) – крестьянская девушка, видимо, крепостная (до отмены крепостного права еще 15 лет).

Поэт нащупывает возможность «нового» слова, ищет своих героев (в том же году написан «Огородник»), новый материал для поэзии. Здесь этим материалом стала судьба русской крестьянки, которую он выделяет как личность, хотя создает не характер, а тип:

Противопоставление «веселым подругам» вряд ли говорит о «романтичности» героини, скорее – о возможности у нее каких-то иных, чем у подруг, запросов. Мотив дороги, которая может увести от обыденной судьбы, использован уже Пушкиным в «Станционном смотрителе», где судьба Дуни вызывающе нетипична, что не мешает Пушкину быть реалистом (в центре его повести не нетипичная судьба Дуни, а типичная судьба станционного смотрителя). Реалист Некрасов использует мотив дороги иначе: у него это никогда не сбывающаяся возможность. Сочувствие героине вызывается моментально. В первой же строфе мы узнаем нечто о ее внутренней жизни, чего не знаем о внутренней жизни ее «веселых подруг»:

Кроме читательского сочувствия, девушка наделена еще и необычайной для крестьянки активностью:

Очень тонкий знак препинания – вопрос-многоточие – выдает незавершенность этого движения. Последняя строфа объяснит нам, что оно и не может быть завершено, но пока что мы попадаем в сферу мечтаний крестьянки, а заодно и узнаем романтический вариант ее судьбы на манер пушкинской Дуни. Возможно, некоторую (чтобы не сказать – абсолютную) нереальность этой судьбы можно проследить по изменению времени глаголов. Некрасов использует глаголы настоящего времени (глядишь, бежишь, вьется, пробивается, смотрит) и прошедшего времени, которое, в общем, тоже играет роль настоящего (забило, загляделся), несмотря на совершенный вид, а может быть, благодаря ему, так как вся картинка первых четырех строф воспринимается именно как картинка сиюминутная, настоящая. Два инфинитива в третьей строфе (заглядеться, полюбить), которые относятся не столько к девушке, сколько к реакции окружающего мира на нее, предполагают некоторую амбивалентность: они таят и прекрасные для девушки возможности, и иронию по отношению к этим возможностям:

Счастливая судьба как бы возможна, но именно как бы. Да и хорошо ли, когда любит всякий? Иллюзию, в которую мы с пятой – первой половины шестой строфы верим все больше, поддерживают теперь уже глаголы будущего времени (разорит, кинет, поживешь, попразднуешь, связка «будет» в строке «Будет жизнь и полна, и легка…»). Но нельзя упускать из виду, что Некрасов конструирует здесь жизнь, подозрительно напоминающую жизнь продажной женщины. Впрочем, даже и это – всего лишь игра авторского воображения, начатая неопределенным желанием, неопределенным движением, неопределенной формой глагола, и она уничтожается автором резко и жестко. Чередование форм глаголов в шестой строфе (три глагола будущего времени; прошедшее время – «пало»; будущее время – «пойдешь») выглядит убийственно неожиданным, если ирония Некрасова в предыдущих строфах нами не уловлена (а уловить ее неискушенному читателю трудновато). Поэт нарочито «сламывает» сладкие фантазии посередине строфы. Если бы разочарование наступило в новой строфе, удар не был бы таким внезапным, не произвел бы такого эффекта. Глагол «пало» в строке «Да не то тебе пало на долю» воспринимается как падение топора на шею осужденной. Теперь мы видим совершенно другие картины. В течение четырех с половиной строф с помощью глаголов будущего времени (пойдешь, перетянешь, отцветешь, погрузишься, появится, схоронят, пройдешь) Некрасов как будто казнит свою героиню, создавая абсолютно реалистическую – можно было бы сказать, грубо реалистическую – картину жизни крестьянской женщины. Поэзия мечты сменяется поэзией действительности. Казалось бы, что за поэзия: