Заглянув за черту - стр. 13

- Посмотрю я на тебя, когда доберешься до этой отметки.

- А я не доберусь. У меня нет дня рождения пока. А значит, из года в году я буду восемнадцатилетней Дианой, пока не вспомню хоть что-нибудь.

- Ты всегда так много разговариваешь?

- Нет. Это сегодня что-то снизошло на меня. Я таких словечек от Лизки понахвататься не могла. Это само.

- Как много у тебя происходит по принципу «само». А вообще, это значит, что твой организм восстанавливается и крепнет. Все идет как надо, и это замечательно.

- А выключить как-то болтушку можно во мне? А то придется потом вам вызывать подкрепление, чтобы я не заболтала вас совсем.

- Ничего, я справлюсь. Но, ты права. Мне пора. В палату переедешь сегодня, и это не обсуждается. Чай, так и быть, с меня, ну а пряники с тебя.

- Нет, если пряники, то и они тоже с вас. У меня только крекер.

- Крекер тоже подойдет, но я тебя услышал. Гостеприимство в тебе еще не проснулось.

- Не уверена, что такая функция присутствовала во мне ранее. – Опять стало как-то легко.

- А я буду надеяться и верить.

- В лучшее?

- В тебя, Диана!

На этом загадочный доктор покинул палату, оставив внутри меня совершенно непонятные, необъяснимые ощущения и послевкусие от нашего общения. Живого и интересного. Да, разговор наш теперь предстает перед глазами в виде американской горки, когда есть резкие взлеты и падения. В нашем же случае, это резкие и необъяснимые смены настроения и эмоций. Нет, теперь уже не так и не объяснимые. Юрий Константинович приоткрыл частичку… себя, и это отозвалось внутри меня… где-то внутри. Неужели я так ошиблась на счет него, погрязнув в своих первых впечатлениях?

7. Глава 6.

Первая неделя моего пребывания подходит к концу. Явных и значительных изменений в жизни у меня не произошло. Хожу на процедуры, потихоньку нагружаю тело физическими упражнениями под контролем своего лечащего врача, гуляю и впитываю по-летнему теплые, но осенние денечки. На следующей неделе обещают начало дождей, как сказала мне Марина. Она по-прежнему прикреплена ко мне, несмотря на мой переезд в другую палату и переход под неусыпный контроль Юрия Константиновича.

В гости ко мне также пару раз заглядывал Кирилл. Не совсем уверена, что ко мне, но причину и повод называл он именно такие. Правда, поговорить нам было особо не о чем. Я темы искать не стала, а он не утруждался. К тому же, с появлением в моей палате медсестры, его интерес ко мне в принципе пропадал.

С новой для меня медсестрой, Екатериной, мы как-то не смогли поладить. Нет, не конфликтовали и не бросались друг на друга, но ее оценивающий и порою высокомерный взгляд как-то не настроили меня на дружбу с ней. На Кирилла такой ее взгляд тоже распространялся. Мне даже кажется, что это ее привычное состояние такое. Единственным исключением из правил, по моим наблюдениям, стал мой врач. Рядом с ним она менялась кардинально. Вытягивалась по струнке, улыбалась искренне, немного игриво и скромно, глаза становились больше и сияли ярче. Что-то в нем заставляло ее преображаться настолько, что порою мне казалось, что это два разных человека.

Жалко было во всей этой ситуации мне только Кирилла. Мало того, что он не удостаивался и толики ее внимания, при всем своем стремлении и усердии, так и тут рассчитывать не приходилось, хоть на какой-либо отклик в его сторону, когда где-то рядом ходит, опять по большей части серьезный и смурной, Юрий Константинович.