Загадка фарфоровой балерины - стр. 44
Артём засмеялся.
– А дед, действительно, прокурор?
– Нет. Скрипач. Был.
– Интересно, а почему именно дед? А не родители, например...
Настя пожала плечами.
– Потом осознала, что всё могло кончиться гораздо хуже, и после этого ещё долго шарахалась от любого человека, разглядывала всех пристально и внимательно. Особенно напрягаюсь, когда сзади мужчина идёт. В лифте ездила одна, в подъезд старалась ни с кем не входить.
– В общем, такие ситуации даются иногда, чтоб поумнеть, – подытожил Артём.
Он внимательно заглянул Насте в лицо.
– Но ты ведь не это хотела рассказать?
– Нет. Кое-что другое. Думаешь, страшнее этого со мной никогда ничего не происходило? Ошибаешься. Я была девочкой двенадцати лет от роду, которая хочет стать врачом и штудирует медицинские справочники. Благополучная, полная, любящая семья – мама, папа, я, дед и бабушка идём гулять в парк по случаю Дня победы. Всё хорошо. Погуляли, вернулись домой, пообедали, отдыхаем. Отца неожиданно вызвали на работу, бабушка ушла к соседке. Захожу в комнату, где отдыхал дедушка, попросить помочь с конструктором – а дед лежит навзничь и как-то странно дышит. Я понимаю, что что-то не так... Зову маму, она в полной растерянности, не знает, что делать. Я начинаю реанимацию, насколько знаю из книг – непрямой массаж сердца, ИВЛ рот-в-рот. Скорая приехала через пятнадцать минут. Меня погладили по голове и похвалили, что всё сделала правильно. Дедушка умер у меня двенадцатилетней на руках. Перед смертью он начал бредить, говорил, что ему нужно найти дочь. Но мама-то была рядом, зачем её искать?
Артём, впечатлённый её рассказом, молчал. Из радиоприёмника доносились тихие звуки музыки. Пересказанные события были давно пережиты и не раз пропущены через себя. Уже отболело. Уже смирилась. Другая бы после такого навсегда забыла о мысли посвятить себя медицине. А Настя только укрепилась тогда в своём стремлении стать врачом. Хоть и была подающей надежды спортивной гимнасткой.
На стоматологии настаивал отец. Говорил, что эти специалисты хорошо зарабатывают. Сама Настя больше тянулась к реаниматологии.
Она только сейчас заметила, что автомобиль стоит возле общежития. И, кажется, давно. В окно были видны фонари в парке и мокро блестевший после недавнего дождя асфальт. Артём молчал и глядел на неё по-доброму насмешливо.
– Ой, мы приехали? Мне пора.
Но выходить не спешила. В полумраке вглядывалась в его лицо. Вдруг он хочет её поцеловать на прощание? Если она, как мышка, сбежит, это снова будет по-детски.
Однако Артём не двигался, только расслабленно откинулся на спинку сидения. Настю это задело. Да ещё и вспомнилась его ссора с Марго, свидетельницами которой стали они с Томкой-предательницей. И когда ему Миша звонил, он её не сразу вспомнил… Наверное, она далеко не первая, кого он приводил на квартирник.
– Твоя девушка разозлилась, потому что ты к ней не приехал, когда возился со мной? – спросила вдруг Анастасия ехидно.
Но парень ответил равнодушно и даже, пожалуй, с безразличием.
– Да какая там девушка. Ничего серьёзного... Короче, забудь.
– Ясно.
Настя прижала к себе кошку и вышла из машины.
– Пока, – бросила Артёму со всей горечью уязвлённого женского самолюбия, и хлопнула дверью.
Однако она успела заметить его несколько обескураженный взгляд. Подумала, что если бы к Маргарите у него оказались серьёзные чувства, это задело бы её ещё больше. Но и вот такое его легкомысленное отношение к девушкам заставляло задуматься. Нет, с Мартовицким им точно не по пути, – решила Настя и уверенно зашагала в сторону общежития.