Зачем нужны умные люди? Антропология счастья в эпоху перемен - стр. 13

Мы просто имеем то, что имеем. Такова отправная точка.

Книга – это идеальное общение с космосом и будущим, с ноосферой, книга (философия ради философии) не снисходит до обычных людей и их нужд; книга же ориентирована на живых, конкретных людей, связанных по рукам и ногам повседневными, далекими от ноосферы заботами, книга не снисходит до людей, а пытается возвыситься до разговора о простых вещах как о самом сложном.

Люди не несут ответственности за текущее положение дел, поскольку люди до сих пор не были субъектом истории; при этом ответственность за будущее постепенно становится персональной. От этого никуда не уйти.

Что это значит? Значит ли это, что до сих пор мы не понимали, что мы делаем, а теперь начинаем понимать, точнее, получаем возможность понимать?

Именно так. Когда понимание становится доступным, появляются персонально ответственные. Ответственность, само собой, чревата чувством вины и прочими прелестями, сопутствующими пониманию. Добро пожаловать в мир идей.

Понимание роли личности в истории меняется. Раньше личность если и творила историю, то только ту историю, на содержание которой (куда идем, зачем, как) она не имела возможности повлиять. История-стихия несла туда-не-знаю-куда, а личность помогала заполнять исторически возникающие лакуны.

Личность не выбирала историю и не контролировала ход истории. А вот история выбирала личность (строго говоря, не личность, а индивид, как мы убедимся позднее). Они, словно два субъекта, обреченных двигаться в заданном ходом вещей направлении, счастливо находили друг друга. Люди не столько творили историю, сколько становились маркировкой ее вех. Поэтому мы говорим: так было при Наполеоне Бонапарте; так было при Сталине; так было в эпоху Моцарта; так было при царе Горохе или Александре Невском.

Так люди-маркеры становились великими.

Иногда про таких великих говорят: они сделали историю другой.

Ничего подобного. Они не сделали историю другой, они вообще не делали ее – они просто стали материалом для истории. Окрашивали своими славными или бесславными именами отрезки истории. Они – глина истории, а руки к этой глине вообще никто из людей не прикладывал. Не было такой возможности, такого механизма. Ибо история творилась сама по себе, стихийно, бессознательно.

Бессознательно!

Теперь же мы вплотную подошли к рубежу персональной ответственности. Отныне личность и только личность, то есть человек, который научился говорить языком идей, будет творить ту историю, которую сам же и выберет (ну, может, не буквально завтра, а через какую-нибудь пару-тройку сотен лет; по сути, завтра). Придется отвечать. Получили возможность – примите и ответственность. Идеи дорогого стоят.

В сущности, великим личностям человечество памятников еще и не ставило. Памятники Александру Македонскому (Александру Великому) или Петру Великому – это памятники историческим личностям, людям, вошедшим в историю. А вот памятник Великому (sic!) Пушкину должен быть памятником личности, приложившей свой гений к сотворению истории. Он вошел в историю, да, несомненно, – но при этом своим «Евгением Онегиным» он приложил руки к глине истории. Он лепил ее как Творец. Он сделал историю людей другой (хотя люди об этом пока еще не догадываются). Есть разница.

Таких творцов пока единицы; но, если мы поймем, что они в принципе существуют, мир изменится навсегда. Для всех.