Забытая всеми - стр. 10
– Чего тут? – интересуюсь я.
– А вот, – хмыкает Лис, ткнув пальцем.
Я вглядываюсь – впереди сплошной стеной стоит лес, дороги нет. Обрывается, как ножом обрезали. Слезаю с машины, подхожу к срезу, трогая его ногой, ступаю на траву, осознавая – дальше дороги не было никогда. То есть или надо теперь в другую сторону катиться, или… И вот тут рядом со мной, как телепортировавшись, вдруг оказывается Серёжа, указывая перстом своим… Некультурно тыча пальцем в обломанную ветку. Значит, нам точно сюда.
– Идём осторожно, чтобы не напугать, – советую я ребятам, сразу же мне кивнувшим.
Шагаем молча, в основном жестами переговариваемся, потому что тишина вокруг, что для леса нехарактерно, и любой звук хорошо слышен будет, а нам нужно найти детишек до того, как они услышат нас. Испуганные, наверняка голодные, а нам их выводить, и не факт, что получится просто. Может быть, среди них есть кто-то дорогой нашему начальству? Да нет, вряд ли, тогда бы раньше почесались, а не сейчас. Ладно, всё равно на отсутствии информации версий не построишь.
Явно заметны следы волочения, значит, дети ещё и ранены, что вполне логично. Интересно, как они от точки входа досюда добрались? Сколько их? Нет пока ответов на эти вопросы. Зато есть следы, по которым мы идём, охватывая с двух сторон, чтобы, если даже испугаются, не ловить их по всему лесу.
– Стоп! – показывает Лис.
Дальше следует активная жестикуляция, демонстрирующая, что кого-то мы нашли. И действительно за кустами что-то белеет, при этом, если прислушаться, можно услышать сдавленное поскуливание, на лисье похожее, но я уже понимаю, что животных здесь нет. Достав из кармана набор, стираю с лица камуфляж, чтобы не напугать, и иду вперёд.
– Здравствуйте, дети, – здороваюсь я из-за кустов, в ответ же слышится выстрел, прямо в молоко, то есть неизвестно куда. – Не надо стрелять, мы свои.
– Вы кто? – слышу я мальчишеский голос и едва успеваю поймать себя за язык. Не помню я, была ли уже тогда именно военная разведка как центральный орган.
– Осназ НКВД, – отвечаю я, выходя из кустов в полной готовности броситься на землю.
Но держащий в руках разряженную винтовку мальчишка уже видит красную звезду, садится на землю и плачет. Я же быстро оглядываю небольшую поляну, на которой в основном лежат окровавленные дети. Перевязанные чем бог на душу положит, они смотрят на меня с такой надеждой, что сердце на мгновение замирает.
– Серёжа, ты здесь нужен! – нарушая все правила, зову я Дока. – Очень!
На поляну выскакивают ребята, при этом Лис просто не может сдержаться от такого зрелища. Одно дело читать, совсем другое – вот так. Мы выдёргиваем индивидуальные аптечки, Серёжа разворачивает своё, и начинается работа. При этом дети чуть постанывают, но не кричат, только одна из них, малышка совсем, тихо плачет. Больно ей очень.
– Серёжа, глянь, – зову я его, на что Док отвлекается моментально, взглянув на ребёнка. В следующий момент он колет ей прямо сквозь одежду что-то из шприц-тюбика.
– Надо покормить и эвакуировать, – сообщает он мне. – Больше половины неходячие, а остальным тоже не сильно весело.
– Вот и танк пригодится, – хмыкаю я, понимая, что решение так себе, но получше, чем растрясти раненых пешком.
– Мы у гитлеровцев танк отняли, – с улыбкой объясняет Лис, а я вижу эти глаза.