Забвение - стр. 17
Вода под ногами тихо плещется, и я понимаю, что если фонари погаснут, мы окажемся в полной, безжалостной темноте.
– Как вы жили тут все это время? – спрашивает Ник, идя строго сзади меня. – Откуда доставали еду, оружие?
– Это был большой город. Запаслись.
– Так, что хватило на пару лет?
– У консервов большой срок годности.
– Но их не так много. Это первое, что взяли бы с собой люди, когда всё только началось.
Хлоя усмехается и оборачивается, светя на него фонариком.
– Нам повезло, Ник, – девушка специально выделяет его имя. – А из оружия были пистолеты, но пули закончились. Обходимся ножами.
– А мародеры, что наверняка сюда заходили? Как вы поступали с ними?
– Прятались. И ждали, пока они уйдут. От них всегда одни неприятности.
Это всё больше смахивает на допрос.
Хлоя перестаёт идти ровно, иногда чуть замедляется, словно даёт понять, она слышит в его вопросах не любопытство, а недоверие. Фонарик в её руке дрожит от шага, и свет выхватывает из темноты рваные силуэты труб и заросшие плесенью своды.
Я слышу, как Джеймс тихо выдыхает впереди меня, будто ему надоело слушать их перепалку, но он не вмешивается.
– Может, не только от мародёров, – бросает Ник, и я почти физически ощущаю, как в узком пространстве становится теснее.
Я иду впереди него, но напряжение тянется за мной, как проволока под током.
Через минут пятнадцать блужданий по одинаковым, монотонным коридорам туннель начинает расширяться, а потолок поднимается выше. Почти сразу же Хлоя сворачивает в боковой проход и останавливается у массивной железной двери, вросшей в бетонную стену.
Дверь выглядит так, будто её не открывали десятилетиями, ржавчина разъела края, а старый замок перекошен, но Хлоя уверенно поддевает его каким-то самодельным крюком.
Щелчок.
Скрежет металла по металлу прокатывается по туннелю, когда девушка толкает створку внутрь.
Мы проходим внутрь друг за другом.
Делаю очередной вдох и запах сырости меняется на запах старого машинного масла, пыли и чего-то ещё… слабого, но неприятного, как прелая ткань.
Пространство просто огромное в сравнении с туннелями. И, судя по высокому потолку и рядам металлических конструкций, это когда-то было частью подземной электроподстанции. Здесь есть освещение, хоть и тусклое, а ещё старые трансформаторы, наверное, именно поэтому здесь сохранилось частично электричество. Их могли починить.
Не успеваем мы сделать и трёх шагов, как из-за этих конструкций выходят люди. Человек десять, может чуть больше. Разного возраста. Один из мужчин с густой бородой, когда другой годится нам в ровесники, возможно, это брат Хлои, так как их сходство на лицо. Несколько женщин, одна из них с седой косой, другие же помоложе, но все они старше Хлои. Ещё пара детей выглядывают из-за чьих-то колен. Они все одеты так же многослойно и потрёпанно, как Хлоя, но глаза у них… настороженные, почти звериные.
Они поднимают оружие. Кто-то держит нож, топор, огнетушитель… или вилы. Самые настоящие и обычные вилы. Откуда они их взяли только? Огнестрельного оружия никакого не вижу.
– Всё в порядке, – Хлоя делает шаг вперед и кивком головы указывает на нас. – Это я их привела. Они… не причинят нам вреда.
Я цепляюсь за данную фразу, настораживаясь и понимая, что не все люди могут быть настроены дружелюбны в отличии от Хлои.