Заброшенный скит (издание второе, исправленное) - стр. 29
Дело всё в том, что, едва я подумаю придти на погост, как мне ночью мерещится ужасающий сон. Будто я тёмной ночью вскрываю могилу, поднимаю крышку у гроба и вижу, что погибшая ссыльная выглядит так же, как полвека назад.
За столь долгое время, тление совсем не коснулось её богатой одежды, бледной кожи и тела. Руки, сложенные у неё на груди, тоже остались точно такими, как были когда-то давно.
Я беру её за запястье и, осторожно, словно боясь разбудить, начинаю снимать драгоценность. Чем дальше то украшение скользит по её тонкой кисти, тем мне становится всё страшней и страшней. Я смотрю на лицо прекрасной покойницы и с ужасом вижу, у неё начинают слегка подниматься дрожащие веки.
Как только браслет спадает с пальцев усопшей, она резким движением садиться в гробу. Её голова поворачивается с отвратительным скрежетом. Внезапно распахиваются глубокие тёмные очи и в упор глядят на меня.
Рот у панны́чки раскрывает так широко, что становиться больше обычного в несколько раз. Вместо человечьих зубов я вижу острые волчьи клыки. Раздаётся оглушительный вой, от которого чуть ли не лопаются барабанные перепонки в ушах. Моё сердце хватает чья-то большая рука и сжимает его, словно в железных тисках.
Плоть мёртвой женщины покрывается сеткой мелких извилистых трещин, которые очень быстро растут. Кожа и мышцы с богатой одеждой рассыпаются в невесомую серую пыль. Пару мгновений спустя, в гробу остаётся только голый скелет.
Он тянет вперёд тонкие руки, что состоят лишь из белых костей, хочет сжать пальцами горло и сломать мою шею. Я вдруг понимаю, что он сделает всё, чтоб защитить свой браслет.
В этот момент, я всегда просыпаюсь в обильном холодном поту и ощущаю, что лежу мокрый, как мышь, упавшая в крынку с водой. Меня сильно трясёт, а зубы стучат от пережитого ужаса.
Печально вздохнув, сторож поднялся с узкой скамейки из камня, на которой сидел рядом с Глебом. Никуда не спеша, старик повернулся и, сильно сутулясь, пошёл по узкой тропинке. Отойдя на несколько метров, он обернулся и поманил парня усохшей рукой.
Они прошли с десяток шагов. Смотритель погоста указал на большой тёмный памятник, богато украшенный искусной резьбой. На поверхности стелы Глеб разглядел высокого стройного ангела с прекрасным печальным лицом.
– Здесь она похоронена. – сказал мужчина солдату: – За всю свою жизнь я так и не смог набраться отваги и решиться на то, чтоб потревожить могилу панны́чки. Может быть, вы все окажитесь немного смелее?
Позови кого-нибудь из крепких парней, и приходите сюда в любой будний день. Поляки из нашей округи давно все уехали обратно в Европу. Местные своих мертвецов никогда не хоронят на католическом кладбище.
Здесь, кроме меня, никого не бывает. Да и я сюда прихожу всего раз в две недели, в начале и середине каждого месяца. Кошу потихоньку траву и срубаю подросшие ветки кустов и деревьев.
Вы откопаете драгоценный браслет и приведёте могилу обратно в порядок, чтобы вас не искала милиция за такой вандализм. Тишком продадите золотую вещицу и будете долго, как сыр в масле кататься. – старик набожно перекрестился, печально вздохнул и ушёл в глубь обширного кладбища.
Стараясь, получше запомнить данное место, Глеб несколько раз обошёл большое надгробье и замечательный памятник из чёрного камня. Парень очень внимательно осмотрел его с разных сторон и удивился подобному рвению.