Заберу тебя себе - стр. 41

«Там» что-то необычное происходит. Какое-то покалывание, тепло, и … мокро. Это не как в поцелуе с тем актером, это по-другому. Жарче и правильней.

Льну к Киру, грудь стала чувствительной и тяжелой. И мне нравится, как грубая ткань касается ее.

А он все целует и целует. Не останавливается. С какой-то жаждой напал, словно никогда не целовал женские губы. Они же у меня обычные, ничего особенного.

Начинаю какие-то странные звуки издавать, похожие на стон. Он пьет их губами, как свежий воздух после грозы.

Кажется, мы оба немного не в себе. Пугает до каких-то спазмов в сердце, но остановиться невозможно… Я сама уже руками ныряю под его белую футболку и трогаю горячую кожу.

Кир, что ты со мной делаешь?

17. Глава 17.

Кирилл.

Твою ж мать, у нее точно ядовитая слюна. Меня от одного ее вкуса сжимает и разжимает как кистевой эспандер. И мышцы так же затекают, что болеть тело начинает.

В голове проблескивающим мачком только одна, блядь, навязчивая мысль: Хочу, хочу, хочу!

Откажи – озверею и башку сверну. Точно свихнулся с этой козой.

– Кир, остановись, – просит так жалобно, и, сука, на стон ее слова тянут. Аж трясет на десятку по десятибалльной шкале.

Какой на хрен «остановись»?

Рукой грудь сжимаю и шиплю от какого-то поистине детского восторга. Единичка, моя любимая. А сосочки карамельного цвета? Как я и думал?

Целую тонкую шею, остановиться не могу. Какая-то программа в голове, новая, неизученная. Молочного цвета кожа по вкусу на крем-брюле похожа. Это коза будто знала, что я обожаю это мороженое и специально намазалась каким-то кремом.

Пальцами по бедру поднимаюсь. Ноги ее еще эти бесконечные. Член в штанах уже так давит, что в ушах звон от церковных колоколов слышу. Бредятина полнейшая.

Очерчиваю резинку трусов и касаюсь промежности. Пока через ткань. Она мокрая насквозь. Я даже чувствую запах ее возбуждения. Он, блядь, тоже как крем-брюле.

Бдыщ! Бам!

Вспышки от взрывов яркие, а звуки громкие и оглушительные. Меня как наркомана штырит. Самое ужасное, что мой наркотик находится сейчас в моих руках и тоненько постанывает. В сердце булавки вставляют и цепляют больно. Потому что я хочу ее, но не хочу чувствовать то, что со мной сейчас происходит.

Хотя, похуй… Это всего лишь гармоны. Любовь, влюбленность – лишь химическая реакция, биологические соединения.

Целую настойчивей и сильнее вжимаю в стену. Того и гляди трещина пойдет по стене.

Сказал, что будет моей, значит, будет.

– Ты любишь у стены, на кровати? Еще есть диван и кухонная столешница. Выбирай.

Трогаю ее волосы какими-то нервными движения. Поправляю их, за ухо заправляю. Шея, молочная, вкусная. Ее платье валяется в ногах. Она без лифчика, стоит в одних трусиках и жмется, стесняется.

Это так мило, румянец ее еще этот. Сожрать готов!

Руками грудь сжимаю и соски по очереди облизываю. Как вишенки они. Еще вкуснее, чем думал. Зойка пальцами в волосы зарылась и больно оттягивает их.

Зарычу!

– Кир, пожалуйста… Давай не сегодня? – снова не то стон, не то всхлип. Это несколько напрягает.

Недовольно отстраняюсь. Может, это шутка такая? Новая версия сериала «Возбудим и не дадим?».

Хмурюсь, все свое раздражение вкладываю. Я сегодня на ремонт встрял в несколько лямов. Из-за козы этой. Меня это расстроило, надо отметить. Хотелось бы компенсацию получить.