Забери моё сердце - стр. 39
И все же Настя добилась своего — все мое внимание приковала к себе. Я смотрел на нее, как неизлечимо больной на врача в надежде, что неверно расслышал диагноз.
— Он красивый, — Воронцова мечтательно вздохнула. — Ася вчера, пока отца ждала, все с ним чатилась, а потом мне фотку показала, где они вместе. Давно уже, года два, если я ничего не путаю.
Дьявол! — никогда бы не подумал, что словами так легко можно поцарапать душу.
— Мой автобус, прости, — произнес я сдавленно и попытался обойти Настю, но Воронцова вцепилась в рукав пуховика мертвой хваткой.
— Не уезжай! Останься со мной.
— Да не могу я! Пусти! — дернул рукой. Грубо. Резко. И поспешил к остановившемуся у обочины пазику.
— Она другого любит, а ты все равно в Речное едешь? — как кирпичом прилетело по затылку.
Не обернулся. Промолчал. Смешался с толпой. Протиснувшись вглубь автобуса, крепко сжал поручень. Пока дверцы не закрылись, смотрел на Настю. Не понимал ее, но больше не злился. Как ни крути, а мы с Воронцовой отныне были похожи — оба влюбились не в тех.
В ушах на репите страдал JONY. Кто бы мне сказал еще пару дней назад, что его «Комету» заучу до дыр и в каждой строчке начну находить себя, рассмеялся бы в лицо шутнику. Жаль, прямо сейчас было совсем не до смеха. Я напоминал сам себе старый ламповый телевизор, что пылился у деда в гараже уже третий десяток лет. Меня, как и это чудо техники, без плоскогубцев было не переключить. Да и что толку? Всего два канала, и на обоих Ася.
Она мерещилась мне повсюду: смотрел ли я на бескрайние снега, белые, как ее кожа, или ловил носом снежинки, колючие, как Аськин характер. Даже Гай и тот покорно плелся рядом. Не убегал. Не лаял. Словно понимал: сегодня мне было не до него.
Я забрал пса еще с час назад, но прежде чем вернуться с ним в город, решил немного прогуляться. Хотел отвлечься, да и Гаю не мешало выпустить пар, а то засиделся в своей конуре. По протоптанной тропинке мы дошли до озера. Пока Гай старательно обнюхивал следы рыбаков, я смотрел вдаль. Там, на другом берегу, раскинулось Речное с его навороченными коттеджами, а чуть поодаль виднелась заброшенная лодочная станция — полуразрушенный ангар, наше с пацанами тайное место, где каждое лето пропадали до утра. Добраться туда от Александровки было несложно — всего-то пять километров по объездной. Но зимой они превращались в бесконечность, да и дороги за ненадобностью здесь чистили редко.
— Гай, ко мне! — рявкнул я на лохматого друга — нам пора было выдвигаться к остановке.
— Ко мне! — крикнул я чуть громче, но снова в пустоту. Гай сидел на глянцевой ледяной корке, сковавшей все озеро, и пристально смотрел перед собой. Ветер путался в его длинной шерсти, снег порывами бил по бокам, но Гай словно не замечал непогоды.
— Эй, ты чего? — мне пришлось вернуться. Таким тихим я его еще никогда не видел.
Присел на корточки рядом. Стянув рукавицу, потрепал за ухом.
— Скучаешь? — догадался, проследив за направлением его взгляда. Там, за Речным, виднелись огни большого города, и наверно, той самой больницы, где проходил лечение дед.
— Нормально все будет, пошли! — я потянул Гая за ошейник, но пес не спешил повиноваться. Мокрым носом скользнув по моей щеке, оставил теплый, влажный след от языка. И пока я морщился от его неуместной нежности, Гай сорвался с места и побежал вперед прямо по замерзшему озеру.