Забери моё сердце - стр. 37
Его класс сегодня дежурил по школе, и брательнику выпала честь отрабатывать свой долг в гардеробе. На пару с каким-то пацаном они как заведенные носились по раздевалке, чтобы поскорее раздать одежду всем страждущим, и реально неплохо справлялись — очередь в три с половиной землекопа была не в счет.
— Погоди, угадаю, — ухмыльнулся я, взглянув на недовольную физиономию Лешего. — Родька тебя без очереди не обслужил? Так, у нас в школе для вип-персон отдельное окошко, — кивнул я в сторону сортира.
— Как смешно, — передразнил меня Леха и затылком навалился на мерзлое окно. — Я всего-то попросил его отдать мне Митькины вещи.
— Свои надоели?
— Торчать здесь надоело, — прилетело в меня моей же шапкой.
— Так вали домой — уроки закончились.
— Луч, у тебя мозги походу закончились, — вспылил Камышов. — Мы ж все втроем в Речное собирались.
— Фак, — протянул я зажмурившись.
— Забыл, да?
— Как ластиком из башки стерли.
— Я даже догадываюсь, какого цвета глаза у этого ластика.
— Не в Асе дело, — покачал я головой.
— Заметь, Рыжий, я тебя за язык не тянул, — Леший загоготал на весь коридор.
Отчасти он был прав: ни минуты не проходило, чтобы я не думал о новенькой. Однако про уборку снега в Речном я забыл совсем по другой причине:
— У меня деда вчера на “Скорой” увезли.
Камышов мигом перестал ржать.
— А че молчал? Как он?
— Нормально уже, но в больничке поваляться придется.
— Сердце?
— Панкреатит.
— Ясно, — Леший суетливо смахнул со лба челку. — Если Федору Григорьевичу помощь какая понадобится, только скажи: у отца связи везде — напряжет кого нужно.
— Да не, — отмахнулся я, — у деда все под контролем. Сам знаешь. Но все равно, спасибо!
Леха кивнул. Переживал за старика. Как и Добрыня, за годы нашей дружбы успел привязаться к деду, как к родному.
— Нормально все будет, — наплевав на правила, я следом запрыгнул на подоконник и треснул Камышова по плечу.
— Ты к нему сейчас? — Леха чекнул время на смартфоне. — Если подождешь минут десять, подброшу. Батя водителя дал, чтобы мы до Речного скатались. Через больницу проедем — не проблема.
— Нет, я обещал Гая забрать. У нас пока поживет.
— Бедные ваши соседи , — усмехнулся Леший, — мне их уже жалко.
— Да ну, брось, — рассмеялся я. — Гай не такой уж и монстр.
— Ага, — ехидно процедил Камышов. — Это ж чистый кайф — просыпаться по утрам под его бешеный лай и топот, а этот скулеж на Луну — полный аут.
— А я вижу, ты соскучился по нему?
— Да ни фига подобного, — заерзал на подоконнике Камышов. — И вообще, я больше кошечек люблю.
— Ну-ну, — настала моя очередь ржать на всю раздевалку.
— Да я серьезно, — ухватившись за край подоконника, возразил Леший. — Вислоухие там, бирманские, эгегейские — ну красота же!
— Эгегейские? — от смеха на глазах проступили слезы. — Это какие? Которые, вместо “мяу”, “эгегей” орут, когда жрать хотят?
— Че, нет таких? — вскинул брови Камышов.
— Тебе виднее — ты же у нас спец по кискам.
— Да иди ты, Рыжий, — задрав голову, рассмеялся Леха.
А мне и правда было пора: если хотел успеть на рейсовый автобус, медлить не стоило. Спрыгнув с подоконника, я вытянул из-под вещей Лешего свой пуховик и, не теряя ни минуты, начал одеваться.
— Мы с Митькой вдвоем, наверно, долго провозимся, — успокоившись, словно в пустоту произнес Леший.
— Я вообще не понимаю, на кой черт чистить там все от снега, если вы зимой в Речном не живете.