За сумеречным порогом - стр. 32
– Я брал интервью у одного чокнутого, который разговаривает с духами, – сказал Шон Хьюит. – Он считает, что духи умерших бродят вокруг до самых похорон.
– Какой, ты говоришь, номер дома у той женщины, что слышала стуки? – спросил Джим Барнхоуп у Кэт.
– Двенадцатый, – ответила она.
– Благодарю. – Голос его упал до шепота. – Я слышал, принцесса Ди может быть в Уортинге в субботу, какая-то ее школьная подруга выходит замуж. Она старается сохранить это в секрете… – Он почесал нос.
– Спасибо, – поблагодарила Кэт.
Барнхоуп подмигнул и не спеша направился через дорогу. Кэт с улыбкой смотрела ему вслед – интересно, что он выудит у этой тронутой.
– Ба! Неужели милашка Кэт?
Кто-то дружески похлопал Кэт по плечу, и она обернулась. Это был репортер, с которым она работала в свою первую неделю в «Ньюс», потом он перешел в «Дейли мейл», – Патрик Донахью.
– Патрик! Что ты тут делаешь?
– Околачивался неподалеку и услышал кое-что интересное. Есть новости?
– Пока нет. Но могут появиться.
Патрик был дюймов на пять выше Кэт – пожалуй, его рост достигал пяти футов восьми дюймов. Короткие каштановые волосы, растрепанные дождем и ветром, распались на прямой пробор, и влажные, слегка вьющиеся пряди красиво обрамляли лоб.
Тридцати лет от роду, крепкий и жилистый, с несколькими рябинками от оспы, которой он переболел в детстве, Патрик имел вид человека, прошедшего бури и шквалы, но не ожесточившегося – в цепких зеленых глазах, выдававших его ирландское происхождение, часто плясали искорки смеха. На нем было поношенное пальто, похожее на шинель, поверх такого же видавшего виды твидового пиджака и полосатого синего свитера, вельветовые брюки и стоптанные грубые башмаки. В руке – мобильный телефон. Он напоминал скорее демобилизованного солдата, чем газетного репортера.
В ту первую неделю Патрик опекал Кэт, даже отложил какие-то дела, чтобы помочь ей, с тех пор она сталкивалась с ним пару раз: в зале суда, когда вела репортаж, и на партийной конференции премьер-министра. В Патрике ощущался бунтарский дух и вместе с тем озорная детскость. Это сочетание задевало тайные струны ее души. Кэт тянуло к этому человеку. Сейчас он показался ей еще привлекательнее, чем когда она видела его в последний раз.
Послышалась резкая трель, и Патрик приложил телефонную трубку к уху.
– Донахью, – сказал он, прикрывая свободной рукой другое ухо, и стал вертеться, пытаясь улучшить слышимость. – Забери меня приблизительно через час, – продолжал он. – Если я поеду сейчас… Нет, не настолько. – Он внимательно посмотрел на Кэт. – Да, возможно, удастся что-нибудь разузнать. Верно, Джон Пасмор еще не вернулся с обеда? Нет, все в порядке. Я поговорю с ним позже. – Он нажал кнопку отбоя и опустил телефон. – Труба зовет.
Кэт, немного разочарованная, подняла брови, поддразнивая его.
– Предлагают что-нибудь получше?
Патрик слегка откинул голову.
– «Есть многое на свете, друг Горацио»[5], а не одни мокрые кладбища.
– Особенно если на этих кладбищах торчит за тебя кто-нибудь другой?
– Естественно, к этому-то я и клоню. Не дашь ли знать, если обнаружится что-нибудь стоящее?
– Мне придется быть поосторожнее, – сказала она. – В газете подняли шумиху насчет утечки информации.
– Не беспокойся об этом. Обычная сделка. Это хорошие деньги.