За семью замками. Внутри - стр. 33
Не женат ли он, Агата спрашивала. Костя сказал, что нет. Агата не усомнилась. И в отношениях тоже не состоит. Значит… Просто шлюшничает. Просто снимает стресс. С кем-то физически. С ней перепиской. Но не против объединить в ней обе опции. И она не против. С каждым днем все ближе к тому, чтобы скинуть адрес без каких-то там справок.
И это даже немного пугает. Потому что на нее не похоже.
Ведь в случае чего… Ей просто некуда сбегать. Эта квартира – единственное безопасное место. В родной город – ни за что. Куда-то в другое место – надолго не получится. Она слишком привыкла ко всему здесь. Слишком хорошо устроила собственный быт. Она из тех, для кого перемены – это ужасный стресс. Она не верит в то, что они могут быть к лучшему.
Тем не менее, Костю впустить она готова именно сюда. Только для этого нужно признаться…
Вздохнув, Агата провела еще разок по ресницам кисточкой, закрыла тушь, опустила на стол, посмотрела на себя внимательно…
Взяла в руки телефон, открыла переписку, написала:
ЗСЗ: «Ты тут?».
Могла без этого. Но хотела оттянуть. Хотя бы чуть-чуть.
Не вышло. От Кости почти сразу прилетело:
VVV:«Да».
Агата снова вздохнула, снова глянула на себя в зеркало… Ну что тут думать-то? Не скроешь… Сам все увидит. Пришла пора.
ЗСЗ: «Я должна признаться. У меня ужасный шрам».
Отправила. Он прочел.
VVV: «У меня тоже. Аппендицит вырезали. Показать?».
Усмехнулась. Кажется, у Кости сегодня хорошее настроение. Ей бы так…
ЗСЗ: «На лице. Он уродский. И огромный. На всю щеку».
Агата думала, что дальше в диалоге наступит пауза.
Получилось же, что ни черта.
Сразу же прилетело: «ок». Не успокоившее и не испугавшее сильнее. Следом: «Покажешь». Дальше: «Поцелую. Пройдет».
Совсем не то, что она ожидала. Даже как-то… Не поверила.
ЗСЗ: «Ты не видел просто. Он правда страшный…».
И она, вместо того, чтобы позволить надежде поселиться в сердце, расцвести там пышным цветом, зачем-то пытается все же его в чем-то убедить…
И вот тут он уже злится. Печатает:
VVV: «Мне похуй, Агата. Я сказал уже: я тебя хочу. Точку видишь?».
Уходит из сети, она же…
Откладывает телефон, снова смотрит на себя в зеркало, поворачивается изуродованной щекой, скользит пальцем по шраму…
Вздрагивает от новой вибрации на столе, опускает взгляд.
Veni vidi vici отправил фото. Она снова открывает переписку, нажимает на документ, ждет, пока загрузится… Разводит пальцами по экрану, приближая, усмехается…
Он прислал справку. Его зовут Гордеев Константин Викторович. И он чистый.
Кажется, теперь пришла ее очередь присылать адрес.
***
– Отвлекись от телефона, романтик…
Гаврила обратился к Косте, получив в ответ предостерегающий взгляд. Они ехали на встречу. Начали обсуждать дела, а потом Гордеев отключился… И не вернуть же так просто теперь…
Строчит там что-то, читает…
Как пацан. Хотя в шестнадцать, когда они были реально пацанами, на подобное времени у них не было. К огромному сожалению.
– Чтобы что? – Костя буркнул, но просьбу исполнил. Отложил трубку, посмотрел на сидевшего справа Гаврилу. – Что от нас хочет этот старый хрен?
Спросил без должного уважения, отметил, что Гаврила улыбается в ответ. Ему нравилось, что Костя вот такой – лишенный веры в авторитетность исходя из возраста. Он и сам был такой. Потому что уважение нужно заслуживать не годами, а поступками.