За право мстить плачу любовью - стр. 25
Стас не нажимал, не провоцировал, не давил. Мимолётные касания, запускающие дрожь, жадные взгляды, отдающие тяжестью между ног, редкие поцелуи, проходящие поверхностно, как лёгкий бриз. Не знаю, что было у него в голове, какие планы разрабатывались в прогнивших умах Волковых, но Стас не переставал давать надежду на совместное будущее. Дома перестали появляться дешёвые бляди, выходные мы стабильно проводили втроём, а шутки всё больше переходили в разряд интимных, будоража молодую, неокрепшую душу.
Так пролетело лето, осень, зима, последний Новый год в родном доме, последние дни, пока мама была жива. В феврале маму как подменили. Она стала вести себя нервно, дёргаться на пустом месте, шептать запутанную ересь себе под нос, как будто чего-то ждала. Чего-то очень плохого. Именно тогда она завела разговор о Тухманове, адвокате отца. В её голосе появилась твёрдость, когда она требовала найти и связаться с ним, цепляясь трясущимися руками в рукав, оставляя следы от ногтей на моей коже.
– Артур. Ты что-нибудь слышал о Тухманове? – решила поинтересоваться у Волкова, помня, что он давно работал с отцом. – Он был адвокатом папы, но после его смерти уехал в Москву.
– Что-то припоминаю. Старый прохвост, свихнувшийся на почве любви к молодым девочкам. Он и свалил в столицу за очередной юбкой, бросив дела фирмы. Пришлось тогда напрячься, чтобы найти хорошего юриста и исправить косяки Тухманова.
Волков говорил с напрягом, цедил сквозь зубы слова, выплёвывал фразы, очерняя человека, бывшего когда-то доверенным лицом моего отца. После этого разговора мама замкнулась окончательно, перестала говорить, вставать, легла на три недели в больницу, а оттуда Артур перевёз её в городскую квартиру, объясняя такое решение близостью лечащего врача.
Второго апреля её не стало. Падение из окна с большой высоты не оставило шанса и дало долгожданное освобождение. До последнего я считала, что она сделала это сама, устав от болезни, задурманив лекарственными средствами мозг, но в полиции прописали «смерть по неосторожности, случившаяся при мытье окон». Тазик с мыльной водой, тряпка и скребок полетели вниз вместе с ней, разметавшись на асфальте вокруг её тела.
Хоронили маму в закрытом гробу, как и отца восемь лет назад. Не знаю, как я это пережила. Да, ждала, готовилась, видя её ухудшающееся состояние, но надеялась на чудо. Волковы поддерживали, старались не оставлять одну, носились со мной, как с писаной торбой. Благодаря их вниманию и заботе, я смогла справиться, закончить учебный год, не потеряться и идти дальше. Дальше в будущее. В будущий ад.
15. Глава 15
Ночь оказалась плодотворной на мысли и действия наших героев. Тимур, проследив конечный пункт Катерины, вернулся в свою квартиру, плеснул коньяка на два пальца, развалился на удобный диван, поскрипывающий туго натянутой кожей, и в полумраке сделал тягучий глоток, разогревая пищевод и расслабляя мозг.
Перед глазами стоял её взгляд – кристально-прозрачный, чуть влажный, открытый, растерянный, расчерченный золотистыми лучами по густому молочному шоколаду, проникающий в самую глубину души, не оставляющий шанса не откликнуться на зов. Зов… Немного патетично, возвышенно, не совсем применимо в жизни, но Тимур чувствовал именно так. Зов крови. Зов сердца. Зов души.