За чьи грехи… - стр. 4

Отца Анны после войны направили преподавать в военное училище в том гостеприимном городе. Здесь отец и познакомился с будущей матерью Анны, молодым специалистом из Украины, приехавшим по комсомольской путевке на строящийся в этом городе химзавод.

От матери Анна унаследовала красоту, рассудительность, помогавшую ей определять ту грань, за которую не следует переступать, женскую интуицию безопасности.

От отца Анне достались любовь к жизни, обостренное чувство справедливости. Анна считала, что ей повезло с родителями. Ее родители были радушными, общительными людьми. Друзья любили застольничать в их небольшой комнате. Отец хорошо пел. У него был красивый голос. Мама вкусно готовила. Её украинский борщ вызывал у друзей возгласы радостного возбуждения. Анна с интересом наблюдала жизнь взрослых людей, которые, испытав на себе тяготы войны, не утратили задора, были полны энергии и добродетели.

Ещё в её ранней юности отец сказал Анне: «Ты – разумное существо. Учись жить разумом. Думай, анализируй, делай выводы. Отвечать за свои поступки ты должна сама». И всем этим постулатам она училась у родителей. На многие вопросы ответы находила на родительских посиделках. Так родители называли горячие диспуты, которые проходили в их небольшой комнате. На «кухонных посиделках» отец и его друзья много говорили о войне, о хрущёвской оттепели. Особенно запомнились дебаты, разгоревшиеся вокруг крылатого выражения «Страной может управлять любая кухарка». Отец тогда с горечью сказал: «Пока нашей Страной будут править «кухарки», народ будет щи варить из топора. Даже лес рубить – надо обученным лесником быть. Чтобы щепок меньше было».

Мама в шутку папу и друзей называла диссидентами. Тогда Анна не придавала особого значения смысловому содержанию этого слова. Оно как-то не встраивалось в жизненный курс отца и его друзей. Мнения, споры людей, победивших самого коварнейшего врага, были их естественным воззрением на происходящее в Стране. И оно не тащило их в трясину озлобленных себялюбов.

Уже позже, когда волна так называемого диссидентства прокатилась по всей Стране, Анна задумалась над этим ставшим модным словом. «Несогласный, инакомыслящий; иноверец или раскольник, не принимающий господствующего исповедания». В каждую эпоху были свои диссиденты: Адам, декабристы, Ленин… Да и нынешние реформаторы тоже причислили себя к диссидентам. Однако идеи современных демократов несли в себе больше разрушений, чем созидания: хотели, как лучше, а получилось – страшно. Новоявленные революционеры точно подпадают под определение «раскольники». Разрушили то, что с таким трудом создавали отцы, деды; изъяли из сегодняшней действительности понятия: совесть, стыд, порядочность.

Анна сделала глубокий вдох, словно ей не хватило кислорода. Вчера по телевизору показали «подвальных детишек» в стране победившей демократии. Так без валерьянки уснуть не смогла. Смешивая с водой капли, она скорбно произнесла: – «В 17 – ом году детей вытаскивали из подвалов, а сейчас – в свободной Стране – опять в подвалы загнали». Государству, которому не нужны дети и старики, Анна поставила свой диагноз «ИДИОТИЗМ». «Это уже, ваш «ИЗМ», господа демократы, – вслух произнесла она и опять перенеслась в своё прошлое.

Тогда, в трудное и бедное время, на выходные и праздничные дни детей из детских домов брали в семьи. Родители Анны тоже брали из детдома девочку, Лиду. Она была старше Анны на пять лет. Они очень привязались друг к другу. Анна считала Лиду своей старшей сестрой. Сколько радостных дней они провели вместе. В их дворе Лида организовала «тимуровский отряд», и как Женя из повести Гайдара, играла на аккордеоне. Под его звуки они ходили на речку купаться. К концу недели ребята с нетерпением донимали Анну: когда же её родители поедут за Лидой? У Анны непроизвольно вырвался смешок. «А ведь у них во дворе был свой мальчиш-плохиш, Петька Сидоров. Толстый, всегда с опущенной лямкой от штанов, настоящий «буржуин». Спустя год у Лиды нашлись родители, и увезли её на Украину. Провожать её пришли ребята со всего двора, их тимуровский отряд в полном составе.