Южный крест - стр. 7

Астрид обошла его и заглянула спереди, но тот продолжал непреклонно смотреть вдаль. Она бросила на песок сумку, стряхнула с ног сандалии и стала стаскивать джинсы.

– Понимаешь, Освальдо, – сказала она, – когда человек воспринимает жизнь слишком всерьез, как это делаешь ты, он неизбежно становится в чем-то немножко смешным. Не обижайся, но это так. Ты не хочешь меня поцеловать?

– Нет, – отрезал Лагартиха.

– Я просто хотела доставить тебе удовольствие, – пояснила Астрид. – Не вздумай понять как-нибудь иначе. Чего это ты сегодня такой мрачный?

– А ты часто видишь меня веселым?

– Верно, – согласилась Астрид. – Но только сегодня ты особенно противный.

– Ты обедала? – неожиданно поинтересовался Лагартиха.

– Да, поела немного, у меня от жары нет аппетита. А что?

– А то, что я вот, например, не обедал, – объявил Лагартиха очень язвительно. – И не потому, что нет аппетита.

– Ты опять на мели, – понимающе сказала Астрид. – Бедняга, ну и сказал бы сразу! У меня в сумке есть сандвичи…

– С чем?

– Господи, он еще выбирает. С колбасой, кажется, и еще с сыром. Я взяла на двоих. Хочешь?

– Давай, – мрачно согласился Лагартиха. – Понимаешь, эта сволочь Ретондаро опять не прислал денег. Я ходил в речной порт, встретил пароход из Буэнос-Айреса, разыскал связного. Я тебе рассказывал, он там стюардом. «Ликург, – спрашиваю, – передавал что-нибудь для меня?» Ликург – это подпольная кличка Пико Ретондаро, я тебе, кажется, говорил…

Он запустил зубы в сандвич, отхватил половину и стал сосредоточенно жевать, сохраняя при этом меланхолическое выражение.

– Между прочим, Освальдо, – сказала Астрид, – ты всем своим приятельницам выкладываешь эту информацию – ну, насчет связных, кличек и тому подобное?

Лагартиха, продолжая жевать, покосился на нее с недоумением.

– Какие у меня здесь «приятельницы»? – сказал он, проглотив кусок. – Ты вот единственная.

– Здесь! А дома, небось, трепался направо и налево.

– Чего ради, – он пожал плечами. – Наши девушки настолько далеки от политики, что никому и в голову не придет трепаться с ними на эту тему…

– Что, аргентинки вообще не интересуются политикой? Подумать только. Помню, у нас в ЮЛБ3 самыми остервенелыми активистками были первокурсницы, ни одна драка без них не обходилась.

– Нет, здесь не так. Есть, конечно, исключения, но это не типично. – Лагартиха доел сандвичи и ухмыльнулся. – Пико Ретондаро, та самая рептилия, что должна прислать деньги, решил как-то привлечь одну девочку. Позапрошлым летом, я еще был дома, на легальном положении. Он входил в группу профессора Альв… неважно, назовем его просто «профессор А. «. Так вот, у этого профессора есть дочка. Пико однажды мне говорит. «Держим пари, Доритой я овладею – сделаю ее женщиной, а потом революционеркой». И чем, ты думаешь, это кончилось?

– Надо полагать, он выполнил первую часть программы и пренебрег второй.

– Как бы не так! Полное фиаско с самого начала. Эта А., должен тебе сказать, жуткая ломака – этакая, знаешь ли, «ах-не-тронь-меня»; Пико решил сломить ее сопротивление, подавив эрудицией, и начал при каждой встрече читать лекции по политэкономии…

– Ошибочная тактика, – заметила Астрид. – Уж чем-чем, а эрудицией нашу сестру не прошибешь. Другой нужен инструмент.

– В том-то и дело. Та покорно слушала, хлопала глазами, а потом звонит ему одна знакомая: «Слушай, говорит, что ты там вытворяешь с этой малышкой? Я ее недавно приглашаю, а она говорит: только, если будет Пико, я не приду, – он совершенно помешался на политике, а меня от нее тошнит…»